Гроза школьной столовки (СИ)

- Детеныш суриката, - скромно вздыхает Валерий Арсеньевич, пока бабушка прижимает к груди маленького пищащего зверька. – В лесу нашел. Потерялся бедняжка, подумал, ему нужен новый дом и…

В этот момент мой смартфон прерывает эту умилительную дискуссию остом из дорамы «Невеста века». Перепуганные взрослые оборачиваются, сурикат спешно пискнув, прячется где-то в манто, едва показав маленький носик, а мне ничего не остается, как растянуть губы в улыбке, махнув этим тайным влюбленным рукой в приветствие.

- Сюрприз, - кашлянув, тяну притворно беспечно. – Бабуль, что на обед? Деда Валера, вы же останетесь? Бабушка готовит чудесный борщ!

Нет, а что такого? В конце концов, любви все возрасты покорны. И надеюсь эти возрасты меня сейчас не спустят с лестницы, а то не доживу до свадьбы двух пенсионеров.

 Глава 45

- Ну, капитан, излагай торжественную речь, чтобы мы порвали 25-ый лицей, потому что мы в полной ж… - Руслан смотрит на меня выжидающе. Зал шумит, поддерживая нас и команду соперников. Две школы, огромный зал, два тренера, две команды – сегодня очень важный день. От этой игры зависит наше попадание в финал. И пусть это наш последний год в школе, я хочу выиграть чертов кубок, потому что он по праву принадлежит нам.

- Эй, Еремин! – окликает меня Марат, капитан команды соперников. Стоит кинуть на него взгляд, как он мерзко ухмыляется, проводя пальцем по шее. В ответ чувствую, как мои парни агрессивно замерли. Усмехаюсь громко, показав ему средний палец. Да шиш с два ты сегодня получишь свой зеленый билет в финал, неудачник.

- Отставить любовные переглядки! – рычит Федор Платонович, оглядывая меня с ног до головы. От оранжево-черной майки с первым номером до влажных от пота волос, затем переводит взор на табло. Знаю, что там – отставание на 10 очков. Лица парней хмурые, а морщинка между бровей тренера придает его лицу еще более суровое выражение.

- Мы непобедимы! – орут девчонки школы соперников. В ответ мама Олега подскакивает вместе с огромным баннером, едва не сбивая с ног нашу классную руководительницу и директора, заорав что есть мочи:

- Парни, вперед! Порвите их в клочки.

- Капец, - со стоном шлепает рукой по лицу Рожков, пока рядом от смеха загибаются Колька с Амиром.

- Зато какая поддержка, - хмыкает Денис, смотря на время перерыва. Остаются считанные минуты, и я оглядываю зал, останавливая взор на скамье, куда пробирается загорелая фигура мамы, широко улыбаясь, когда она радостно машет мне. Все-таки успела, поспешив с самолета прямо сюда. Рядом папа с Наташей, а Сашка на коленях моей мачехи, размахивает флажком с эмблемой нашей школы.

Знаете, что самое важное в жизни? Семья. Именно она поддерживает нас, давая необходимую опору. И до сего момента, я не осознавал, сколь сильно она для меня значила. В тот момент, когда впервые осознал, что едва своими действиями не разрушил свой собственный мост над пропастью, понял, что любые отношения – это обоюдный труд. Невозможно биться одному за отношения, если второй человек не готов идти навстречу.

Еще месяц назад я почти не разговаривал с отцом. Мы пяти минут на одной территории не могли провести, не поругавшись из-за какой-нибудь ерунды. Сегодня он тут, поддерживает с трибун, успев сказать перед игрой, как сильно меня любит. В тот день, когда я узнал об уходе Наташи из дома, застал его курящим сигарету возле початой бутылки коньяка. Он не кричал, не обвинял меня в случившимся. Глядя перед собой на одиноко стоящий бокал с коричневой жидкость, лишь покосился, стоило мне осторожно войти на кухню, бросив рюкзак с вещами после ночевки у Амира прямо в пороге.

- Привет, - хрипло проговорил, едва я сел на стул неподалеку, оглядывая непривычно пустую квартиру. Ни разбросанных игрушек, ни детских вещей, ни женской одежды, не считая той, что оставила мама до отъезда.

- А где Наташа? – сглотнув, спросил, пытаясь привести в порядок мысли. После пары дней с чачей дяди Давида голова раскалывается, во рту все еще стоит сухость, а память подкидывает дурацкие картинки, где мы катаем енотовидную собаку Пончи на спинах и ржем, точно дураки. С ним, правда пришлось попрощаться. Его забрали сегодня утром в зоосад к его семье. Он так скулил, будто плакал, расставаясь с Дороновыми и нами, тяня свои лапки. Работники зоосада заверили, что будут за ним присматривать очень тщательно, более всегда рады нашему приезду.

Скольжу взором по грязным тарелкам в раковине, пока отец выдыхает дым. Он выглядит совсем печально: заросший, в мятом костюме, с всколоченными волосами. Где-то внутри что-то дрогнуло, потому тяну к нему осторожно руку, замирая в нескольких сантиметрах от его пальцев.

- Ушла, - тихо отзывается отец, переводя взгляд серых глаз со стены на меня. Сказала, что пока я не способен быть отцом ни тебе, ни Сашке.