Гроза Византии

- Будешь слушать? - настойчиво повторил Лука.

- Говори, буду! - прошептала девушка, отирая рукавом слезы.

2. ТЕНЬ ПРОШЛОГО

- Слушай же, дитя, слушай и на всю жизнь запомни мои слова, - начал Лука, поудобнее усаживаясь на своем камне. - Ты живешь на свете уже шестнадцатую весну и помнишь себя всегда вот здесь, в этом тихом уголке дворцового парка; но, может быть, смутно, ты припомнишь, что не вся твоя жизнь протекала здесь... не так-ли, Ирина?

- Да, да, дед Лука, как во сне иногда, особенно, когда задумываюсь, припоминаются мне высокие обросшие с вершин до скатов лесом горы, широкая река, то тихая и покойная, как вот этот наш залив, то бурная и ревущая. Потом помню я и людей, но совсем не таких, каких я видела здесь. Они были высоки ростом, широки в плечах. У них были голубые глаза, как у меня, и белые волосы, как у тебя... Впрочем, таких вот людей я видела и здесь среди варваров... Скажи же, дед, что это такое в самом деле, сон или действительность? Я думаю, что это - сон...

- Нет, память не изменяет тебе, это - не сон, не создание девичьей мечты...

- Но что же?

- То, что действительно было... Ты не здесь родилась, Ирина. Твоя родина - не шумная Византия. Первый раз свет солнца увидела ты не под сенью деревьев этого парка, а далеко-далеко от него...

- Но где же? Где, Лука?

- Сказал, далеко... слушай же и не перебивай. Далеко отсюда, от шумной и развратной Византии, за этим морем, которое кажется тебе безбрежным, есть другая страна. Она не похоже на эту. Нет там таких городов, как эта Византия, и народ там живет совсем другой - крепкий, сильный, здоровый, с русыми волосами и голубыми глазами.

- Варвары! - воскликнула Ирина.

- Здесь так называют их... Здесь, ведь, всех так называют, кто не римлянин или эллин. Только по совести - все варвары, даже дикие, и те добрее и лучше жителей Нового Рима... Я знаю этих варваров близко, потому что я родился там, среди них, детство, юность, взрослые годы, начало, наконец, старости, провел в этой стране, потому здесь я сам - варвар.

- Ты никогда не говорил мне этого...

- Не приходило время, дитя... Да, я - варвар... Моя родина за этим морем, на берегах великой славянской реки Днепра. Там я родился, там жил, любил и был счастлив, но, видно, умереть мне там не суждено... Родина моя, родина, далекая, милая!.. Поля мои зеленые, леса дремучие, непроходимые!.. Не увижу никогда я вас, не вдохну своей старой грудью того воздуха, которым дышал, когда родился... Все потеряно для меня, и только в грезах моих да мечтах, да во сне еще вижу я родимую сторону, и болит мое старое сердце, трепещется оно, как подстреленная птица!.. А как позор свой вспомню...

- Говори, дед, говори, я слушаю тебя! - с волнением закричала Ирина, отклоняясь от старика и становясь перед ним на колени.

Лицо ее пылало, как в огне, глаза сверкали, высокая грудь вздымалась, что волна Босфора в бурю.

- Как же ты попал сюда? Каким образом очутился здесь, старый, хилый, ведь не по своей воле покинул ты родину? - задыхаясь от волнения, спрашивала она.