Гроздья миров (СИ)

Управитель занялся монотонным делом: организацией чаепития. Он все делал размеренно, чинно. Включал чайник, расставлял кружки. Иногда лукаво посматривал на подпрыгивающего от нетерпения Проквуста. Наконец, дымящийся чай был разлит, а Смит уселся напротив.

— Молодец, Георг! Я уж думал, не выдержишь.

— Ага, так это опять очередное испытание?!

— Нет, ну, что ты. Это так, дружеская шутка, — Смит отхлебнул чай. — На самом деле, спасибо. Мне действительно в такие мгновения нужно время для адаптации. — Он неожиданно подошел к стене и включил большую бронзовую люстру, до селе скрывающуюся во мраке высокого потолка. Стало светло и празднично, даже краски на старых коврах и корешках книг заиграли по-новому. Смит подошел к большому зеркалу в дальнем углу комнаты, повертелся перед ним.

— Да-а, — донеслось до Проквуста. — Немного мне осталось, вон высох как стручок перца. — Смит вернулся к столу. — Георг, ты помнишь Землю?

— Джон, мне ли не помнить Землю?! Я сюда пришел за женой и сыном, а нашел тебя, которого Чар объявил умершим. Я жду от тебя рассказа, как ты уберёг мою Леночку! Ты же обещал ее хранить! И потом, — Георг широко повел рукой, — как прикажешь все это понимать? Да, и вообще, что здесь происходит, и куда я попал?

— Ничего себе ты мне вопросов назадавал! Думаешь, у меня их нет? Например, объясни мне, что означает вознесение по лестнице Безымянных?

— Ничего, кроме вознесения.

— То есть ты взял под белы рученьки ворчуна Белоуса и вместе с ним взлетел на гору?!

— Совершенно верно, так все и было.

— Может ты еще, и летать можешь?

— Нет, не могу. Бенни мог, а я нет. Отголоски склонности к левитации у меня есть, замечал кое-что, но управлять этим даром не умею. Не дано.

— Понятно. Ну, видимо, перед вознесением ты помолился?

— А как же иначе?!

— Хорошо, стоп, — Смит опять приложился к чаю. — Спокойно, сейчас разберемся. Давай по порядку?

— Согласен, давай.

— Твоя история видимо долгая. Так?

Проквуст кивнул.

— Ясно. А у меня две истории: короткая и длинная. Давай начнем с короткой.

Сына Проквуста звали Артем. Георг несколько раз повторил его, словно пробуя на вкус. Понравилось. Очень понравилось! Смит рассказывал, что похищение Елены оказалось банально простым. Она два года жила в небольшом домике в Ницце, опекаемая преданными Смиту людьми. Успокоилась, счастье стало ее переполнять, а делиться было не с кем.

— Это же чистая психология, — философически констатировал Смит, комментируя поступок Елены. — Она прекрасно знала, что звонить нельзя, но удержаться уже не могла. Ты знаешь, надо отдать должное твоей прекрасной Елене, она очень долго продержалась!

— То есть, ты, Джон, почти наверняка предполагал такой исход, и не предотвратил его?!

— Извини, Георг, я не учел научного прогресса, — Смит тяжело вздохнул. — Твоя Леночка не содержалась взаперти. Она гуляла, купалась в море, ходила по магазинам, но всегда в сопровождении моих людей. Они категорически запрещали ей даже приближаться к телефонным автоматам. Дома, естественно выход на межгород был заблокирован. Но я не успел отреагировать на появление мобильной связи!, — Смит с чувством ударил себя по коленям, видимо, и теперь себя за этот просчет не простив. — Она отправилась по большому магазину в шоп-вояж, оставив сына с горничной. Она всегда так делала. Ну, и где-то узрела новинку — мобильную связь. Не знаю, как она объяснялась, с французским у нее не очень ладилось, но она купила, и научилась пользоваться.

— Она у меня умница, — горестно произнес Проквуст.

— Да. Даже слишком.

— А что дальше?

— Дальше? Она позвонила отцу, трепалась с ним больше часа. Он ей потом тоже перезванивал. Ну а впоследствии, как я предполагаю, Марта, меченая мачеха Елены, вычислила ее местонахождение по телефонным счетам.

— Да, все просто. Джон, а вас кто и за что убил?, — спохватился Георг.

— А я, друг мой, оказался рядом. Я редко бывал в этом доме. Старался поменьше стеснять Леночку. Да и не хотелось бы получить от ее супруга претензии ревности. А в тот день я приехал.

— Вы, наверное, предчувствовали?

— Не знаю!, — после некоторой заминки отозвался Смит. — Что-то внутри будоражило, к тому же и проведать ее уже настало время. Возможно, я просто придумываю свои предчувствия и дело в обычном стечении обстоятельств? Впрочем, это теперь не столь важно.

— Кто?!

— Грейсы. Они явились ночью одни, без хозяев, злобные, словно свора натравленных собак. Я им предъявил мандат неприкосновенности…

— Прости, Джон, какой мандат?

— А ты о таких документах не знал? О, это серьезная вещь! Такие мандаты выдают очень редко.

— Что, трудно написать бумагу?, — сыронизировал Проквуст.

— Бумагу?! Как бы не так! Это отметина вшивается в ауру независимых наблюдателей.

— Таких, как ты?

— Примерно. Но главное, эта неприкосновенность утверждается главами Совета Цивилизаций и Темной Империи!

— Ого!

— Вот именно! Грейсы прекрасно были осведомлены о силе полномочий такого мандата, поэтому не посмели меня тронуть, но когда они попытались стащить твою спящую семью, я вмешался… Ну, и они меня распылили на атомы.