Грозненский альпинизм советского периода

Ответ Игоря был как слова в известной песне – «прозрачный как стекло и твёрдый как наган»: «Виктор, если ты хочешь чего-то путного достичь в альпинизме, заканчивай шататься по учебным лагерям. Надо ехать в Безенги, работать инструктором и ходить с надёжной командой на высокие горы по классным маршрутам. И ещё, не подведи меня: Кудинов послал тебе приглашение после моей рекомендации. Дважды туда не приглашают и абы кого там тоже не жалуют».

Всё стало на свои места. Однозначно, в летнем сезоне 1973 года буду работать в Безенги. В этом лагере было всего две тридцатидневных смены. Первая начиналась с 20 июня, а вторая с 24 июля. Я подписался работать только во вторую смену, так как в июне у меня были сложности с отпуском на основной работе, к тому же была ещё и причина личного порядка.

Дело в том, что моя невеста была тоже альпинистской. К этому времени у неё уже был второй разряд с превышением, и секция ГНИ, где она тренировалась, выделила ей путевку на первую смену в альплагерь Безенги. И вот она настоятельно пожелала побывать в Безенги без моего присутствия. Это было странное пожелание, и как потом оказалось, с далеко идущими последствиями. В альплагерь она поехала с группой альпинистов из секции ДСО «Труд». Отличные ребята, я всех их знал лично: Юру Иванова, Мишу Бескова, Расима Богданова и других. По прибытию в Безенги ребята занялись инструкторской работой, а моя невеста, успешно пройдя тренировочный цикл занятий, начала совершать восхождения в зачет норм первого разряда. При восхождении на вершину Кундюм-Мижерги по маршруту 4Б категории сложности она сорвалась на ледовом рельефе и получила тяжелую травму, сложный перелом голени правой ноги. Авария произошла на высоте 4200 метров, и если бы не оперативная работа спасателей, то невеста моя имела все шансы не дожить до свадьбы, запланированной на конец августа.

Транспортировка пострадавшего по леднику

А спасали её наши грозненские ребята в компании с инструкторами из г. Каменск-Уральский. За двенадцать часов они сняли пострадавшую с маршрута и доставили в лагерь Безенги, откуда её на вертолёте переправили в клинику Нальчика. Известия об этой аварии я получил на третий день после происшествия. Конечно, я сразу же помчался в Нальчик узнавать на месте – что и как делать дальше.

После общения с лечащими врачами понял, что обстановка очень нерадостная. Татьяне (ныне она моя жена) предстояло или длительное традиционное лечение (носить гипс и костыли не менее чем полгода) или сложная операция, которая в случае успеха давала ей шанс нагружать ногу уже через месяц. Татьяна выбрала второй вариант и её оперировали, кстати, весьма успешно. Через неделю после операции я забрал её из клиники и на автомашине перевез в Грозный к её родителям. Свадебные мероприятия пришлось отодвинуть на более поздний срок. Замечу сразу, что наша свадьба состоялась в октябре того же года. И пока моя невеста проходила курс реабилитации после травмы, я взял отпуск и отправился в альплагерь Безенги.

По прибытии на место сдал свои спортивные и инструкторские документы в учебную часть И. Кудинову и стал ждать его решения по моей дальнейшей работе. Я специально прибыл в лагерь 22 июля, за два дня до начала второй смены, так как к этому имелось две причины. По существовавшей тогда традиции, инструктор, прибывший на работу в новый для себя лагерь, накрывал «поляну» для местных инструкторов, так сказать прописывался в новом коллективе. Кроме того, у меня было твердое намерение, и поручение от Татьяны отблагодарить соответствующим образом спасителей моей невесты (грозненских и каменск-уральских альпинистов). Так как ближайший гастроном находился в селе Верхняя Балкария в семнадцати километрах от альплагеря, то спиртное в виде пятилитровой канистры с «фирменным» коньяком под названием «Синтифара» и всякие другие вкусности (бастурму, суджук, балыки и прочее) мне пришлось тащить из Грозного и Нальчика. На следующий день определилось место моей работы – командир отделения разрядников четвёртого этапа обучения в отряде мастера спорта Валентина Валентиновича Якубовича. В обычной жизни он работал доцентом кафедры иностранных языков в педагогическом институте в Пятигорске, в совершенстве владел английским языком и вообще, как выяснилось впоследствии, был человеком высоких моральных принципов, как говорится, был интеллигентом до мозга костей.

Вечером того же дня, когда грозненские инструктора вернулись с очередного восхождения, мы собрались в «бунгало» у Якубовича: так назывались его персональные апартаменты, расположенные на втором этаже инструкторского домика, рядом с комнатой и радиорубкой радиста лагеря. Очень прагматичный выбор местожительства – свежие новости, прогноз погоды, музыку и другие радости жизни он получал из первых рук, не выходя из своих апартаментов. Утром он обычно готовил кофе и пил его вместе с радистом.