Грозненский альпинизм советского периода

Мы быстро обрисовываем положение дел друзьям и бодро занимаемся переноской снаряжения. После нескольких пятисотметровых ходок на старом биваке ничего не остаётся, и мы с Буренковым переодеваемся. Дождь утихать не собирается, нос дальше навеса мы не высовываем, сушимся себе мирно и ждём погоды. По хребтам тянется плотный туман, он не рассеивается. Так этот сумрачный день и заканчивается.

Первого октября ничего не меняется. Мы поднимаемся на озёра и заходим несколько дальше. На Мокрой поляне застаём вид с открытой вершиной Саманта, но её тут же затягивает туманом.

Возникает сожаление, что мы не подняли сюда наше снаряжение, но это вопрос проблематичный, так как погода весьма неустойчивая. На озёрах не оказывается моста, мы движемся по берегу, пока не упираемся в моренный вал, уходящий вверх примерно на сотню метров. Нас накрывает густым туманом, и мы решаем вернуться. Буренков тем временем доходит до места, с которого фотографирует вершину Сахарисмта, благодаря чему становится героем дня. В лагере нас встречают, кормят, поят чаем и укладывают спать. В два часа ночи я обнаруживаю совершенно чистое небо с невозмутимыми звёздами и понимаю, что утром нам предстоит долгий путь.

Утром второго октября мы идём наверх. Выйдя на Мокрую поляну, мы видим чистейший и красивейший Шан, вершину ЧИФА (Чечено-Ингушская Федерация Альпинизма), похожую на маленький Эверест, треугольник Саманты. Настроение поднимается. До кошары мы доходим быстро, всего за час двадцать. Устраиваемся там удобно, приносим воды и дров, раскладываем сушиться одежду и загораем. Через некоторое время намечаем разведку, чтобы отдыхать после неё со спокойной душой. Погода прекрасная, небо без единого облачка.

Оставив Влада, Валю и Лену готовить, мы выходим на разведку. С противоположного борта долины открывается отличный вид на верховья ущелья. Внизу торчат зубы Гирича, над ними висит облако.

Мы просматриваем несколько вариантов подъёма на Скалистую. На одном варианте нас ждёт большая отвесная стена, которая уже не похожа на маршрут второй категории. В другом варианте после выхода на гребень видны два огромных жандарма, каждый из которых может быть самостоятельной вершиной. На третьем варианте маршрута есть одно неясное место, закрытое бараньими лбами. В итоге для подъёма на вершину мы намечаем четвёртый вариант, который представляется самым логичным.

Покончив с разведкой, мы спускаемся вниз, обедаем и выходим на разведку маршрута третьей категории на Шан. Вершина Шана выглядит не так приветливо, как Скалистая. Солнце заходит, склоны уходят в тень и становится холодно. Маршрут третьей категории, предложенный Смирновым, выглядит совершенно классическим.

Третье октября. Просыпаюсь в 3:40, бужу остальных. Разогреваем приготовленный вчера суп, хотя есть не хочется. В 5:10 мы выходим, облаков на небе нет, но на ночные вершины смотреть не хочется, такими холодными они кажутся. Я иду замыкающим, подсвечивая всем фонариком. Чем выше мы поднимаемся, тем более гигантскими кажутся окружающие горы. Мы понимаем, что иначе не бывает, и нам придётся преодолеть и тяжесть собственного тела, и холодную темноту вершин. Кочки травы гигантской бесконечной лестницей уходят вверх, в безмолвие. Поднимаемся зигзагами, но я примечаю заросшую срединную морену и иду по ней. Вершины посветлели. Мы знаем, что появление солнца придаст нам сил. Трава сменяется мелкой плотной осыпью. Это надёжней и не раздражает, как уходящая из-под ног трава. В районе шести часов вершин касаются лучи солнца, защёлкали фотоаппараты. Мы обсуждаем эту великолепную картину. Шан открыт, да ещё на рассвете, просто красота!

Пока мы не надеваем обвязки и не связываемся. Кулуар заполнен плоскими камнями, которые, к счастью, далеко не летят. Движемся аккуратно, по-кошачьи. Нам везёт, мы не спускаем друг на друга ни одного камня. Кроме каменных осыпей, проходим несколько небольших скальных стенок, без страховки, потому что делать её просто негде. Это увеличивает нашу мобильность и даже гладкое мокрое дно кулуара не вызывает у нас больших затруднений. Кулуар сужается, и мы упираемся в гладкую стенку высотой метров пять-шесть, уходящую вверх широким внутренним углом. Глядя на царапины турьих копыт, я пробую пройти внутренний угол на трении, но ботинки скользят, и я оставляю эту затею. Ухожу вправо по более крутой стене с хорошими зацепками. Выбравшись наверх, вижу широкий кулуар, метров через триста выводящий на гребень. Не дожидаясь остальных, иду дальше. Они выползают по одному, но дальше не двигаются, а злой Буренков кричит мне, чтобы я подождал. После постоянного лазанья хочется увеличить скорость, я дохожу до пролома в гребне и заглядываю в него… Тут мне становится слегка нехорошо. На другую сторону гребень обрывается отвесной стеной и заснеженными северными склонами. А вершина виднеется далеко вверху, справа от меня, выглядывая из-за массивного жандарма.