Грозненский альпинизм советского периода

Туман остаётся позади, мы выходим в небольшую долину и поворачиваем налево. Тропа сворачивает на склон, на бугре сидят Серёга с Леной. Мы поднимаемся к ним, оказывается, дорога дальше проблематична. Вечереет. Долина сужается, Сазонов проходит по каньону и говорит, что тропа есть, но пора ночевать, поэтому ставим палатки. До намеченного места мы не доходим: после трёх часов сна и десяти часов ходьбы уже никуда идти не хочется. Дальнейший путь откладываем на завтра, а на сегодня оставляем ужин и тепло палаток.

29.04.1991. Утро, какое нас встречает утро! Небо синее и внизу, между чёрными бортами ущелья, белая вершина Донос-Мта, с красиво изогнутым гребнем и привлекательными окрестными вершинами. Сегодня мы намерены наверстать упущенное вчера. Дорогу ищем на левом склоне притока, по которому идём, но вовремя отказываемся от этой затеи. Вскоре мы у начала тропы, уходящей наверх. Поднимаемся на перегиб и видим место слияния Данейламхи и Шаро-Аргуна, так называемое сухое озеро.

Ущелье Данейламхи, увенчанное вершиной Донос-Мта, сравнивают по красоте с Домбаем. Когда-то возникала даже идея построить там альплагерь, но это невозможно, так как Снеговой хребет сложен филлитами и сланцами и маршруты в большинстве объективно опасны для передвижения, и поэтому непригодны для учебно-тренировочных восхождений. Практически негде устроить надёжную страховку и категории маршрутов не поднимаются выше третьей. Но турбаза здесь была бы превосходная.

Справа открывается ущелье с башней Кебасоя. По этому ущелью нам и надлежит идти. После башни ровная тропинка до самого Сандухоя. Раньше здесь проходила отличная дорога в Грузию, укреплённая каменной кладкой. Кладка кое-где обвалилась, но, при хорошем ремонте, она послужит ещё не одному поколению. Пока идём до Сандухоя, сильно растягиваемся. Спустившись из аула к реке, в левом боковом ущелье, первый раз видим вершину Комито.

Перейдя речку Шаро-Аргун, останавливаемся на берегу речки Гешой-Ламура. Остаётся ещё самый трудный отрезок пути, а именно крутой подъём по ущелью до запланированной ночёвки. Сначала предстоит нудный подъём по траве до верхней поляны, указанной в кроках В. Смирнова. Мы долго ищем тропу, я нахожу её там, где уже смотрели и сказали, что ничего нет. Эту просеку Смирнов с друзьями прорубили двадцать лет назад, и она уже порядком заросла. На наше счастье какой-то охотник не так давно ходил этим путём, и я ориентируюсь по сломанным веткам. Тропа приводит нас на перемычку между обрывами и на голый склон, поросший травой. Метров через сто опять начинается лес, где мы находим поляну со столом из камней. В лесу тропа снова исчезает, и мы выходим на обрыв. Кромка обрыва закругляется метрах в ста пятидесяти наверху и уходит вниз другим обрывом, в двухстах метрах напротив нас. Мы держимся кромки обрыва и подходим под небольшой снежник в мульде. Не доходя до верха снежника, сворачиваем на камни и поднимаемся на маленькое плечо. Находим ночёвку охотника. Пересекаем осыпной склон и выходим на скалы с множеством турьих троп.

Вечереет, и мы торопимся дойти до назначенного места. На скальном склоне пересекаем пару снежников в кулуарах. После второго снежника выходим на плечо, служившее нам ориентиром. Отсюда кроки отправляют нас по двадцатиметровой сланцевой плите вниз. Но плита в три раза длиннее и ползти по ней мы не рискуем, тем более что под ней беснуется поток. Мы идём траверсом по траве к снегу, который корытом лежит внизу. По борту этого корыта мы съезжаем на дно, закрывающее речку и тут, на другом берегу, присматриваем бугор, на нём вполне могут разместиться наши четыре палатки. После утреннего выхода проходит девять часов.

Пояс скал проходим уже в темноте. Теперь наш рабочий день насчитывает уже двенадцать часов, а ещё предстоит приготовить еду и поужинать. Рядом с бугром есть отвесная стена, под которой мы устраиваем кухню. Все устали, но не унывают. День закончился, завтра предстоит выход на ледник. Ночью я сплю, несколько выгнувшись дугой, повторяя форму бугра. Возможно, это вызывает тревогу за день грядущий. Меня волнует, что наверх надо тащить много бесполезных вещей. Во сне меня озаряет мысль оставить здесь одну палатку с лишними вещами. Палатку мы заваливаем, накрываем полиэтиленом и закрепляем камнями. В верхнем лагере палаток будет только три.