Грозные годы

Шиля растерялся. Хотя на собрании комиссар роты и предупреждала партизан о возможности подобных встреч, Шиля сейчас не знал, как себя вести. Перед ним были четники, а ведь именно четники, по всей вероятности, убили его отца...

— Вы кто такие? — спросил он, сильно побледнев.

— Мы четники.

— Это я вижу, — сказал Шиля, — только вот не могу понять, почему вы здесь... Ведь в Рогатицу вступила Первая пролетарская!

— Мы не имеем ничего против Первой пролетарской.

— А все-таки почему вы не ушли к немцам или итальянцам? — поинтересовался Гаврош.

— Потому что у нас с ними нет ничего общего! — рассердился высокий.

— За кого же вы воюете?

— За короля и отечество.

— А мы — только за отечество! — усмехнулся Гаврош.

— А против кого? — продолжал допытываться у четников Шиля.

— Да как сказать... Против усташей. Вернее, против мусульман, которые стали усташами.

Гаврош нахмурился и презрительно сжал губы. Ему и раньше доводилось слышать рассказы об этих вояках, которые, несмотря ни на что, упорно стоят на своем. Вот, пожалуйста: они за короля, а король, прихватив государственный золотой запас, удрал из своей страны, бросив ее в тяжелую минуту, и припеваючи живет за границей. Они за генералов, а эти генералы позорно предали свою родину, многие из них стали прислужниками фашистов. Они за бывшее правительство, а министры его сейчас наслаждаются жизнью в аристократических кварталах Лондона, устраивая пышные приемы.

Гаврош знал о тактике штаба бригады по отношению к четникам и тем не менее сейчас с трудом сдерживался, чтобы не начать ссору. Вот если бы ему точно было известно, что его отец погиб, и погиб от рук четников, тогда он ни секунды бы не раздумывал, как поступить... Ему вспомнились слова Риты о том, что Первой пролетарской просто необходима поддержка народа, который уже успел на себе почувствовать «новый порядок» немцев, и потому штаб бригады решительно отрицает всякое насилие, разумеется, если оно направлено против мирного населения и обманутых жителей, вступивших в отряды четников.

— Чем же вас так привлекает этот слюнтяй Перица Карагеоргиевич? — насмешливо спросил Шиля.

— Для всех четников он — воплощение веры в высшие ценности, — ответил высокий четник.

— А до народа вам и дела нет? Да вы просто фанатики! — воскликнул Гаврош.

— Это уже похоже на оскорбление! — бросил высокий.

— Неужели вы не понимаете, что основная масса народа вас не поддерживает? — Пристально взглянув на него, спросил Гаврош.

— А у вас какая цель? — наконец решился вступить в разговор второй четник.

— Борьба за свободу. Потому-то наша бригада и называется пролетарской, народно-освободительной, — ответил Шиля. — А потом, после освобождения, вместо того чтобы служить вашему дармоеду-королю, мы будем строить новое общество — социалистическое.

— А что для вас самое главное? — спросил Гаврош.

— Мы же сказали: защита короля и отечества, борьба за свободу и справедливость, — ответил высокий четник.

— Почему же не деретесь с оккупантами? — насмешливо поинтересовался Гаврош.

— Верно, чего вы ждете? — поддержал его Шиля.

— Еще не пришло время, — не очень уверенно сказал второй четник.

— Ну что ж, — улыбнулся Шиля, — когда надумаете схватиться с фашистами, милости просим в Первую пролетарскую.

Высокий четник тоже улыбнулся. У него было добродушное лицо и приветливый взгляд.

— Как тебя зовут? — спросил он Гавроша.

— Гавро Гаврич, я студент из Земуна.

— А меня — Васа, я два года назад окончил гимназию.

— А я — Шиля, рабочий.

— Мы слышали, что вы уже здорово всыпали итальянцам. Верно? — спросил Васа.

— Точно, и это только начало.

Васа поднял брови и в раздумье поглядел на партизан. Потом, кивнув на приоткрытую дверь трактира, напротив которого они стояли, несмело предложил:

— Может, опрокинем по рюмочке?

— С четниками мы не пьем! — ответил Гаврош. — Мы же люди противоположных убеждений.

— Вот когда снимете свои четнические кокарды, тогда и выпьем вместе! — добавил Шиля.

— Да какие мы четники?! Если вы нам подробно объясните, что такое Первая пролетарская, мы еще подумаем, что нам делать дальше...

— В самом деле, давайте выпьем! — предложил второй четник.

Шиля вопросительно взглянул на Гавроша.

— Ладно, пошли! — вдруг решился Гаврош, и вся компания направилась к трактиру.

Едва они сели за стол, как к ним подошла молодая черноглазая трактирщица с озорной улыбкой на лице.

— Кто платит? — спросила она.

— Первая пролетарская! — ответил Гаврош.

— Так вы из Первой пролетарской? Ну, тогда угощает сама хозяйка! — улыбнулась девушка.

— Четыре ракии, — заказал Васа. Девушка ушла и тут же принесла ракию.

— Так что же такое эта ваша Первая пролетарская? — продолжал допытываться Васа.

Гаврош поставил винтовку между коленями и стал неторопливо объяснять:

— Название «пролетарская» означает классовую принадлежность ее бойцов. Действительно, большинство их — рабочие и беднейшие крестьяне. И цели она преследует в конечном счете революционные. Сначала освободить страну от фашистских захватчиков, а потом установить народную власть. Скоро будут сформированы новые такие же бригады...

Васа поднял рюмку и чокнулся со всеми: