Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

- Молодцы, слов нет, - сказал Киров, - но им надо помочь. Мугань может стать центром партизанского движения, эти отряды будут непрерывно беспокоить войска мусаватистов и деникинцев, отвлекать их силы из районов Дагестана и Северного Кавказа. А это даст нам возможность разжечь пламя партизанской войны на Тереке, Кубани и в Прикумье.

- Правильно, Сергей Мироныч, Кавказ - это такой пороховой погреб революции, что достаточно поднести фитиль...

- И поджечь! - стремительно выпрямился Киров.

- И все эти деникинцы, англичане, "горские правители" полетят к чертовой матери! - Ульянцев стукнул кулаком по столу. - Чем я, Сергей Мироныч, могу быть полезен в этом деле? - Он подался вперед и застыл в нетерпеливом ожидании, положив руку на карту.

- Горяч! - Киров покачал головой и отошел от стола.

- Горяч! - признался Ульянцев. - Хочется бить и крушить всю эту белую сволочь. Одним словом... еду на Мугань!

- Ведь забежал вперед, не дал докончить! - Киров свернул карту, сунул в ящик стола. - Бакинцы просят послать на Мугань человека, который смог бы взять на себя руководство Муганским ревкомом, стать организатором молодой Советской республики.

Ульянцев вскочил, схватил руку Кирова и стиснул ее в своей тяжелой ладони, счастливый и взволнованный:

- Спасибо, Сергей Мироныч, спасибо, спасибо за доверие!

- Мы только хотели тебя просить, Тимофей Иванович, еще ничего не решили, - чуть ли не с мольбой в голосе попытался успокоить его Киров.

Но куда там!

- Решили, решили, Сергей Мироныч - еду на Мугань! - И ликующий Ульянцев плюхнулся в кресло.

Киров развел руками и сдался, сел за стол.

- Предупреждаю, - сказал он, - поездка будет не из легких. Скажу больше: тяжелая. Мугань - это островок среди бушующего моря контрреволюции. Силы у врага большие, у нас сделано только начало: создан Временный ревком, имеется лишь несколько партизанских отрядов.

- Понимаю, Сергей Мироныч. Я все понимаю. Я матрос, революционный матрос Балтики! Пошли меня туда, где тяжелее, и я поеду без всяких колебаний.

- По правде сказать, я и не ожидал другого ответа. - И, сам взволнованный не менее Ульянцева, Киров придвинул к себе настольный блокнот, стал чертить в нем. - Раз так, тогда приступим к делу. По пути на Мугань надо будет побывать в Баку. Пробираться туда придется на паруснике. Мы его уже оборудовали для бакинского рейса, ждали только возвращения Рогова. Твоя задача - свезти бакинцам оружие, деньги, листовки на разных языках. Помимо команды с тобой будет еще человек двадцать "пассажиров". Но они не обременят тебя и по приезде разъедутся по назначению... Для этого рейса нужна надежная команда. Кое-кого я порекомендую тебе, но в основном подбирай людей сам. Учти, что в этой экспедиции тебе особенно нужен надежный напарник, человек, который сможет заменить тебя в любую минуту. В пути все может случиться. Контрразведка у белых неплохая, это следует иметь в виду.

- Напарник? - Ульянцев прикрыл глаза, перебирая в памяти матросов своего отряда.

- Да, смышленый, преданный, храбрый человек.

- Есть у меня такой матрос, и ты его знаешь, Сергей Мироныч.

- Кто это?

- Николай Басов. Лучшего напарника мне и не нужно. Проверен в подполье, в боях, хорошо дрался в мартовские дни. К тому же - радист. Это очень может пригодиться там, на Мугани...

- Что же, я не возражаю. Хорошая кандидатура. Смелый и умный матрос.

Но беседу пришлось прервать, - Кирова вызвали в телеграфную.

- Что - невеселые вести? - спросил Ульянцев, когда Сергей Миронович вернулся назад.

- Да, веселого мало... Разведчиками в районе Кизляра замечено передвижение крупных сил белых. Направление - калмыцкая степь. Комдив Боронин сообщает, что вечером была стычка с деникинским разъездом у Черного Рынка... Я думаю, что час грозного испытания настанет и для Астрахани. Деникин мечтает взять Царицын, а потом Астрахань, открыть дорогу англичанам на север. Им-то, наверное, хорошо известно, что серьезных сил здесь нет! - Киров дотронулся до плеча Ульянцева. - В этих условиях твоя поездка приобретает особое значение, Тимофей Иванович. Чтобы не тянуть время, завтра постарайся сдать дела и подготовиться к отъезду. Повезешь попутно и новый шифр бакинцам. Случайно не забыл песню "Красное знамя"?

- "Лейся вдаль, наш напев..." - затянул Ульянцев, размахивая здоровой рукой.

- Ну-ну, - Киров рассмеялся, - верю, верю! Песня - основа шифра. Завтра мы займемся им. - Он протянул руку. - До завтра!

Оставшись один, Киров стал составлять телеграмму Ленину. Он кратко изложил содержание доклада Бакинского комитета партии, дал характеристику положения в Дагестане, в Закавказье, на Мугани, сообщил о посылке туда людей, о получении первой партии бензина из Баку. Большое место в телеграмме заняло сообщение о партизанском движении камышан и георгиевских лесовиков в тылу Деникина.

Утром уходила экспедиция Ивана Завгородного. Киров приехал проводить конников и партизан на правый берег Волги, где сразу же за Форпостом начинались тоскливые калмыцкие степи. Вернувшись в Реввоенсовет, он занялся снаряжением экспедиции Тимофея Ульянцева.