Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)

- Кто убит?

- Двое - наши камышане, а третий... третий... вы его знаете. - Голос у Петрова дрогнул, и он отвернулся.

- Кто третий?

- Иван Завгородный, командир эскадрона.

- Завгородный?..

- Да, товарищ Киров. Я как вышел из камышей на Астрахань, так все места себе не нахожу... Все думаю: как посмотрю вам в глаза?

Кирову вдруг стало душно. Он расстегнул ворот гимнастерки. Слышать о смерти даже незнакомого человека было тяжело. А Ивана Завгородного он знал, и знал хорошо. Это был преданный коммунист, с неукротимой ненавистью к белогвардейцам.

Петров вытер рукавом набежавшую слезу, сказал:

- Отомстил за Кочубея, но и сам погиб! Храбрейший был человек! Рубились мы рядом, я видел, какой это рубака. Кадюкам двадцати уж наверняка снес голову.

- Как свалили такого богатыря? Пулей? Саблей?

- Пулей, товарищ Киров. Такой под саблю не дастся. Выстрелили из дома кулака Ватажного, пулей и свалили. Таким же подлым манером из дома кулака Герасименко убили боевого партизана Софрона Сербинова.

- Как сами вышли из боя?

- Вышли мы, можно сказать, очень даже удачно. Как внезапно нагрянули, так и ушли. В селе остался только Мусенко с отрядом. Он провел собрание с сельчанами, собрал провиант для нас и ночью вернулся в камыши.

- Ну, а окружить вас не могут в камышах?

- Какое там!.. В камышах нас сам черт не сыщет. Вот если только начнет палить артиллерия, тогда другое дело, выкурить могут. Укрытия у нас там известно какие - землянки да шалаши. А так мы хозяева в камышах. Сами посудите, товарищ Киров, - вдруг оживился Петр Петров, - кругом стеной стоит камыш, озера и протоки, топкие болота и трясины, и среди них островки. Не знающий этих мест человек зараз пропадет там. Кричи не кричи - на помощь никто не придет.

Но Киров уже не слушал Петрова. Низко склонившись над листом бумаги, он писал приказ по армии, в котором славил бесстрашный подвиг командира первого эскадрона 38-го полка Ивана Завгородного.

А Петрову казалось, что Киров записывает его рассказ. Все с большим и большим вдохновением он рассказывал про камыши, про налеты на деникинцев... а заодно и про охоту на птицу и кабана. По его рассказу, камыши выглядели раем для охотника. Там водились и цапли, и бакланы, и бесчисленные стаи гусей и уток.

Вдруг Киров отбросил перо и порывисто встал.

- Скажите, товарищ Петров, не могли бы камышане помочь армии? Ударить крепким конным отрядом по деникинцам? Пройтись рейдом по их тылам? Тогда белые уберут часть своих сил из-под Астрахани.

- Всю бригаду поднимем на помощь Астрахани, товарищ Киров! Только поручите этот рейд нашему отряду: мне и Мусенко.

- Не могли бы камышане помочь и своему соседу - партизанскому отряду села Урожайного? Белогвардейцы в селе собрали в счет налога до пяти тысяч пудов пшеницы. Хлеб этот ни в коем случае не должен достаться деникинцам!

- Поможем и Урожайному, товарищ Киров! Как не помочь? Налетим отрядом на село, разобьем гарнизон, а хлеб спалим. Только поручите и эту операцию нашему отряду: мне и Мусенко...

После ухода Петрова Киров принял Темира Искандерова. Это был политработник 1-го Дагестанского советского полка, в недавнем прошлом учитель. Во второй половине апреля, вслед за Оскаром Лещинским, он с транспортом оружия и группой военных инструкторов был командирован Кировым в Дагестан на помощь Буйнакскому.

Уже один внешний вид Искандерова насторожил Кирова. Дагестанец был в какой-то рванине, в развалившихся сапогах, весь какой-то истерзанный. Лицо скорбное, почерневшее, потухшие глаза. А уезжал, нет, летел в Дагестан, горный орел!..

Когда же Искандеров протянул свою вялую, безжизненную руку, отведя глаза, Киров все понял.

- Провал?..

- Проклятые англичане! - вдруг торопливо, задыхаясь, начал рассказывать Темир. - Как только они появились в Дагестане - наводнили города и аулы тысячами шпионов и провокаторов. Некуда деться и от воздушной разведки. Самолеты все время кружат над горами и, конечно, видели движение наших партизанских отрядов... Не исключена возможность, что англичане следили и за Буйнакским и за Лещинским, знали о них давно, хотя и тот и другой проявляли величайшую осторожность в работе. Есть также подозрение, что в подпольный Дагестанский обком партии пробрался провокатор.

Киров свернул цигарку. Тяжело было слушать Искандерова!

Да и тому нелегко было рассказывать.

- Приехав из Астрахани в Петровск, Буйнакский собрал большие силы... Он все время пропадал в горах... Чуть ли не в каждом ауле он создал партизанские отряды... Уллубия любили!.. Каждую минуту мы готовы были к выступлению, ждали только красную флотилию из Астрахани... Наши ребята даже успели привести в полную негодность подъемные краны английских гидропланов, увели в горы лошадей гарнизонной артиллерии...

- Не совсем все гладко у нас вышло с походом флотилии, - сказал Киров.

Снова Искандеров торопливо заговорил: