Грозный лес

Часовой вместе с механиком выпрямились, вытерли руки, разговаривая вполголоса, направились к деревне. У перекрестка дорог они разошлись. Механик ушел в деревню, часовой вернулся к танкам.

Темнело быстро. Настя с Васькой смутно догадывались, о чем задумал дед, но своей роли не понимали.

— Передай ружье Насте, — коротко приказал дед.

Настя зажала переданный автомат под локтем. Ипат перекатил две мины к Лукичу. Все было готово. Оставалось выждать полной темноты и подложить под стоявшие танки мины. Как только танки сделают небольшое движение вперед, они неизбежно подорвутся на минах. Таков был хитрый план старика.

Из деревни доносился глухой гул: от полевых кухонь ввысь поднимались клубы дыма. Колонна готовилась к ужину. Ипат боялся, что немцы останутся здесь до утра. При дневном свете могут обнаружить мины.

— Настя, слушай, — прошептал дед, переползая поближе в невестке. — Вы тут с Василием останетесь. Ружья наготове держите. Если нас накроют, поднимайте стрельбу в нашу сторону. Поняла? Там, где я буду кричать, туда и садите. На одном месте долго не оставайтесь. Перебегайте к огородам, на остановках стреляйте. Как до опушки дойдете, сейчас же вправо к вырубке и шабаш. Не стрелять. Там ждите. Поняла?

— Поняла. Все как велел сделаем! — сдавленным голосом ответила Настя.

— А если ничего не случится? — тихо спросил Вася.

— Тут ждите.

Фигуры часовых уже терялись в сгущавшихся сумерках. Старики скорей догадывались, чем видели их. Подождав еще с полчаса, Ипат шепнул:

— Пора. До луны надо поспеть.

Захватив мины, поползли к танкам.

— Счастливо вам! — услышали они вслед тихий вздох Насти.

То ли оттого, что после бомбежки здешние места считались спокойными, или здесь еще не встречали партизан, но бдительность часовых была невелика. Трое из них сошлись вместе, разговаривая, закурили. Огоньки папирос — хороший ориентир. Лукич свернул немного в сторону, пополз быстрей. Ипату надо было сделать большой крюк, чтобы попасть к другому краю танковой колонны. Он решил иначе: напрямик дополз до ближайшей машины, поднялся с земли и, прячась за танки, быстро направился к намеченным раньше чудовищам. Расположение, интервалы между танками запомнил хорошо. Перебежав несколько шагов от одного, протягивал руку, нащупывал другой. Скользя рукой по железу, обходил кругом, перебегал к следующему. Когда Ипат был уже у цели, один из часовых выстрелил. Ракета пробороздила темноту, вверху вспыхнула, повисла на парашюте, осветив ярко-белым светом стоянку.

Ипат забился между гусеницами, притаился. Лукич лежал в некошеной ржи. Ракета догорала. Часовые разошлись, зорко оглядывая свои участки. После яркого света стало еще темней. Ипат принялся за дело. Ощупью нашел передний край гусеницы, ногтями разгреб землю, туго забил мину, так чтобы головка взрывателя вплотную подошла к стальной полоске. Забросал землей. Когда он устанавливал последнюю мину, ракета снова взлетела кверху. Снова пришлось ждать, пока она не потухнет. Поблизости никого не было.

Настя лежала не шелохнувшись, до боли в пальцах сжимая автомат. В любую секунду была готова снять предохранитель и пустить длинную очередь. Она ясно ощущала, как стучит ее сердце. Злилась: бьет, как молотком. Все будет хорошо. Скоро вернутся.

Взлетела ракета. Моментально сняла предохранитель, приложилась к прикладу. «Куда стрелять?» В свете ракеты увидела контуры танков, расслабленные фигуры часовых. Успокоилась. «Ничего не случилось. Освещают местность на всякий случай». Вторая ракета лишь слегка встревожила женщину. Васька от нетерпения ерзал. Ему хотелось ползти вперед к деду, помочь. Настя тихо зашипела:

— Тс-с… Замри!

Васька вздохнул. Стих. Вскоре после второй ракеты близко послышался шорох. «Не то крот скребет землю, не то мышь пробежала», — подумалось. Затем послышался шепот:

— Где вы? Настя!

— Тут… сюда, — опередил Васька.

Лукич, глубоко дыша, подполз к ним, развернулся, взял свой автомат. Снова лежали молча, поджидая Ипата. Дед подошел сзади, дернул за ногу Лукича.

— Заложил?

— Все как нельзя лучше, — ответил старик.

— Пошли.

Партизаны, согнувшись, направились за Ипатом. С души спала большая тяжесть. Все обошлось благополучно. Стало весело. Подойдя к перекрестку дорог, дед свернул в сторону. Присел в кустарнике.

— Вот что, ребята. Вы, пожалуй, шагайте домой, а мы подождем. Надо посмотреть, как оно будет…

Не успел старик кончить фразы, как в стороне послышался металлический лязг и топот шагов.

— Погодите-ка! Идут! Много! Солдаты! — шептал Ипат, прислушиваясь. — Обождите здесь.

Партизаны не заметили, как он исчез. Топот шагов приближался. Ждать пришлось недолго. Старик, шумно раздвигая кусты, вернулся и возбужденно зашептал:

— Рота, если не больше. В деревню. Настя, держи мою винтовку. Лукич с Васькой — бегите к околице. Ложитесь около дороги. Как услышите нашу пальбу — лупите по деревне. Патронов не жалейте. Как там начнут стрелять, сейчас же в лес и тягу домой. Нас не ждите. Понял? Давай живей. Авось мы стравим их в темноте.

— Бежим скорей, дед, — заторопил Васька.