Грозный лес

— Не мешкайте. Как переполох подымите, так и домой, — добавил вдогонку Ипат.

Настя крепко сжимала винтовку. Возбуждение старика передалось и ей. Она готова была броситься на немцев с голыми руками.

— Настя, беги к тем камням. Знаешь, что для починки свозили?

— Знаю.

— Как я грохну, ты начинай стрелять.

— По деревне?

— Да нет. По этим, которые идут.

— Поняла, поняла, — зашептала женщина.

— Раз пять выстрелим, перебегай к огородам. Заряди и еще раз, а потом домой. Давай… близко уж.

Рота приближалась. Немцы возвращались усталые, еле передвигая ноги. Шедший впереди офицер иногда освещал дорогу фонариком.

Все дальнейшее произошло как во сне.

Начал дед. Подпустив роту шагов за двадцать до себя, он медленно стал стороной отступать к деревне. Приготовил две гранаты, заложил капсюли. Когда по его расчетам рота приблизилась к деревне достаточно близко, бросил одну за другой гранаты в самую гущу. Вспышка. Треск. Крики. Стоны. Уцелевшие бросились врассыпную.

Сбоку хлопнул выстрел, за ним другой. Настя стреляла спокойно, не торопясь.

Растерявшиеся солдаты открыли беспорядочный частый огонь. Раненый офицер что-то кричал.

На околице затараторили два автомата. Это стреляли Лукич с Васькой. В деревне не ждали гостей. Ужин был в самом разгаре. Взрывы гранат, близкая стрельба, свист пуль подняли невероятный переполох. Многие расположившиеся на ночлег выскакивали из домов в одном белье. Часовые, спрятавшись за танки, открыли огонь. Теперь уже трудно было разобрать, кто куда стреляет. Пули летели с визгом во все стороны. Рота вела огонь по деревне, танкисты по роте. Бой завязался по всем правилам.

Ипат уходил в лес довольный. План, так неожиданно созревший в голове, выполнен отлично.

Вдруг желтая вспышка мелькнула в поле, а за ней от сильного грохота вздрогнула земля.

«Никак мина взорвалась», — подумал Ипат.

Так оно и оказалось. Один за другим ахнули пять взрывов.

Пришедшие в себя танкисты побежали к машинам, запустили моторы и двинулись в бой. Пять передних танков сейчас же взлетели на воздух. Остальные справились с задачей прекрасно. Могучим огнем и гусеницами раздавили роту «противника».

Когда неприятель перестал сопротивляться, а несколько уцелевших сдались в плен, только тогда немцы поняли свою ошибку.

Виной была ночь, плохая связь. О партизанах в рапорте умолчали. Их никто не видел.

19. В поле один воин

Последней в овраг вернулась Настя. Пришла, еле передвигая ноги, вся в крови. Пуля прошла навылет в руку, но, к счастью, не задела кость. Захаровским йодом смазали рану, перевязали, уложили на нары. От потери крови Настя ослабла, говорила тихо, ворочаться сама не могла.

На Ваську легли все хозяйственные заботы: испечь лепешки, сварить суп, кашу. Он часто забегал в землянку, спрашивая тетку о том, сколько времени должна кипеть крупа, чем и когда заправить суп. Мяса у них теперь хватало: Лукич нашел несколько тетеревиных выводков. Первые дни Васькину стряпню партизаны ели не так аппетитно, как Настину: подгорела каша, пересолен суп, лепешки такие, что зубами не раскусить. Ели без ропота. Васька ждал похвалы, но все жевали молча. Наконец через три дня удалась прессованная лапша. Разварилась в меру, мягкая, жирная. Дед похвалил. Через неделю Васька так освоился со своими новыми обязанностями, что перестал спрашивать советов у Насти. Начал сам придумывать новые блюда. Немецкие концентраты, смешанные с отечественными натуральными продуктами, давали вкусную пищу. Единственно, с чем Васька не мог примириться, это с тем, что нельзя сладкое, например, шоколад, мешать с соленым. Шоколад он готов был есть в любом виде и в какой угодно комбинации. Наконец, когда Васька и вовсе вошел во вкус поварской работы, поправившаяся Настя поднялась с постели и снова взяла хозяйство в свои руки.

Ипат каждое утро уходил с Лукичом на Пономаревский хутор. Пропадал там до вечера. Однажды, вернувшись позднее, чем обычно, он подсел к Насте.

— Слушай, Настя! — начал он сурово. — Ежели с нами что случится, вы нас не ждите. Перебирайтесь к Вихареву в отряд.

— Чего я там не видала.

— Ты не перечь. Вдвоем вы тут пропадете, а там большая артель. Дело вам найдется. Я говорил с Вихаревым. Он мужик хороший, обстоятельный.

— А чего это ты, дед, опять себя хоронишь?

— А то. Задумали мы с Лукичом большое дело. Опасное.

— Ты и раньше помирать собирался. Я помню, как смертное белье просил. Белье спросил, а сам живой.

— То раньше, а то сейчас. Не перечь. Молода еще. Как сказано, так и делай.

— Уж если на то пошло, буду делать, как своя голова подскажет. Как лучше, — твердо заявила Настя, сверкнув глазами.

— Ух, упрямая баба!

Спорить больше не стал. До полуночи старики чистили ружья, приготовили гранаты, просмотрели все патроны.

— Дед, а меня возьмешь? — спросил Васька.

— Ты еще не спишь? Нет, Васюк. Тебе с нами делать нечего. В другой раз.

— В другой раз… Что мне тут делать? Стрелять Настя не дает. На охоту ходить нельзя.

— Ладно. Вот ужо вернемся, будет и тебе дело.

Рано проснулись Настя с Васькой. Стариков уже не было.