Грозный царь московитов: Артист на престоле

В трудах историков общим местом является датировка острого конфликта между царем и знатью концом 50-х — началом 60-х годов. Но уточняется эта широкая хронологическая полоса по-разному. В данном случае важно следующее обстоятельство: два удавшихся побега значительных людей Московского государства приходятся на 1562 и 1564 годы (окольничий Богдан Никитич Хлызнев-Колычев и князь Андрей Михайлович Курбский). Притом Курбский принадлежал к Ярославскому княжескому дому и стоял в аристократической иерархии России весьма высоко. Кроме того, он был одним из опытных воевод, участвовал в крупных кампаниях на высоких постах, знал стратегические планы русского командования… Время от времени случались побеги и менее значительных персон. Попытки переметнуться совершали знатнейшие князья Иван Дмитриевич Бельский и Дмитрий Иванович Курлятев. Опалы сыпались направо и налево. Так, оказался в немилости и был отправлен в ссылку князь Михаил Иванович Воротынский, один из главных козырей в колоде высшего командования России, полководец умный и отважный. Казнь постигла родню Алексея Федоровича Адашева, занимавшего важные воеводские должности и умершего в 1560 году.

В чисто военном отношении это означает следующее: царь берет бразды правления на себя, понемногу оттесняя "сливки" военно-служилого сословия от руля управления страной и армией, и делает это жестко, не щадя родовитых и заслуженных людей. В Невеле им был собственноручно убит князь Иван Шаховской — возможно, в связи с изменным делом Хлызнева-Колычева… Следовательно, во время зимнего похода 1562–1563 годов Иван Васильевич является уже полновластным командующим. Удачи и просчеты, таким образом, можно относить к его способностям и его воле: "коллективный разум" тут уже ни при чем.

Время наступления и точка приложения усилий были выбраны исключительно удачно. В силу политических обстоятельств литовцы не имели возможности собрать значительные силы. Небольшой корпус (около двух с половиной тысяч человек) во главе с гетманами Николаем Радзивиллом и Григорием Ходкевичем оперировал на значительном расстоянии от русских полков, опасаясь вступать с ними в битву. Литовцы могли только оттягивать на себя часть сил с главного направления да устраивать стычки с нашими разъездами. Таким образом, один из самых важных уроков казанской кампании был государем отлично усвоен.

Основной удар был направлен на Полоцк. При Василии III московские воеводы пытались взять его как минимум четырежды. Этот город представлял собой стратегически важный пункт по целому ряду причин. Полоцк был богат, многолюден, имел большой посад и стягивал значительное количество пахотной земли. На протяжении XVI века он являлся крупнейшим населенным пунктом на территории современной Белоруссии, а потому представлял собой выгоднейшее приобретение. Полоцк нависал над левым флагом русской воинской группировки в Ливонии. Он также был отличным плацдармом для наступления на Вильно — столицу Великого княжества Литовского. Еще в XIV столетии Полоцк являлся столицей крупного самостоятельного княжества, а в XV веке на несколько лет оказался центром мощного, хотя и эфемерного политического образования Великое княжество Русское.

Как заметила А. Л. Хорошкевич, вся Ливонская война велась "…под лозунгом овладения наследием, якобы оставленным Августом-кесарем своему далекому потомку Рюриковичу". Иван IV считал Ливонию и, тем более, западнорусские земли своим по праву владением, грабительски отторгнутым соседями. И древняя слава Полоцка, центра важного княжения, как нельзя более привлекала царя с этой точки зрения. Кроме того, Полоцк оказался одним из центров распространения Реформации на землях Литовской Руси. Здесь в конце 50-х — начале 60-х годов возник Кальвинистский собор, разогнанный после прихода московских войск. Здесь же проповедничал русский еретик-феодосианин Фома, ставший протестантом. Рассадник ереси — а именно так воспринимали в Москве XVI столетия любые виды протестантизма — у самых русских границ вызывал озабоченность у Церкви и государства.

Трудно выбрать пункт, более подходящий для генерального наступления!

Подготовка к походу началась как минимум в сентябре 1562 года. По своему масштабу это военное мероприятие было грандиозным. Оно едва ли уступало Казанскому взятию 1552 года и требовало тщательной организации. Поздней осенью отдельные отряды двинулись к месту общего сбора из 18 населенных пунктов: Москвы, Калуги, Можайска, Ярославца, Кременска, Вереи, Вышгорода, Боровска, Рузы, Звенигорода, Волока, Погорелого Городища, Зубцова, Ржева, Холма, Молвятиц, Пскова и Вязьмы. Боевое ядро полевого соединения составляло порядка 60 тысяч воинов (дворянское ополчение, стрельцы, пушкари, казаки, служилые татары, черкасы, мордва). К ним добавилась многочисленная посоха: по разным подсчетам, от 30 до 81 тысячи человек. Артиллерия ("наряд") насчитывала более полутора сотен орудий разных типов.