Грозный царь московитов: Артист на престоле

Итак, привела ли опричнина к серьезным изменениям в социально-политической жизни Московского государства? Нет. Система чрезвычайных мер, вызванных противоборством царя и высших родов титулованной аристократии, разожженная нуждами войны, она проводилась в жизнь непродуманно, драконовскими способами. Большой кровью приправленная, на ходу перекраиваемая, опричная реформа была попыткой переделать многое; отступив от первоначальных своих замыслов сначала в 1570-м, затем в 1571-м, а окончательно в 1572 году, Иван Васильевич кое-что сохранил за собой; это "кое-что" продержалось не далее середины 1580-х. И даже укрепление единодержавия и самовластия царского, достигнутое в результате опричнины, не столь уж очевидно. Личная власть Ивана Грозного — да, укрепилась несомненно, если сравнивать с 40 — 50-ми годами. Но увеличилось ли поле власти для преемников Ивана IV на русском престоле? Прямых доказательств этому не видно.

ГЛАВА 6 ГОСУДАРЬ ПО РОЖДЕНИЮ, ПИСАТЕЛЬ ПО ПРИЗВАНИЮ

Современники и потомки считали Ивана IV образованным, или, как тогда говорили, "книжным", человеком: "Муж чудного разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело…" И действительно, государь оставил после себя колоссальный корпус посланий, адресованных частным лицам, коронованным особам, монашеским обителям. Большинство писем Ивана Васильевича имеет вполне прозаическое назначение. Многие из них относятся к дипломатической переписке или имеют официальный характер иного рода. Однако чаще всего исходившие от Ивана IV "эпистолии" в большей степени являлись литературными произведениями, нежели документами в строгом смысле этого слова. Нередко литературная основа текста никак не согласовывалась с его деловым предназначением и могла вызвать недоумение у современников; однако она всегда привлекала внимание потомков — пламенным слогом, яркостью образов, буйством идей. Некоторые же послания изначально были задуманы как публицистические эссе, и они более прочих отличаются ураганным стилем письма. Царь славился как изрядный полемист и пламенный ритор. Бросаясь в очередную дискуссию, он не жалел красок.

В литературных трудах артистическая натура государя проявилась в высшей мере. И тут она была к месту. Его естественный природный талант дал превосходный результат — не столько для политики, сколько для литературы, искусства, общественной мысли.

В авторстве некоторых текстов, приписываемых Ивану IV, исследователи сомневались. Жемчужиной литературного наследия царя всегда считались его письма к Андрею Курбскому. Однако в 1971 году американский ученый Эдвард Кинан объявил переписку государя Ивана Васильевича и князя Курбского, а также ряд иных сочинений этих двух знаменитейших полемистов XVI столетия подложными. Точнее говоря, изготовленными не ранее 20 — 30-х годов XVII века. Точка зрения Кинана получила популярность, однако впоследствии его "открытия" убедительно "закрыл" Р. Г. Скрынников. В настоящее время подавляющее большинство ученых считает произведения, истинная атрибуция которых была поставлена под сомнение, действительно принадлежащими перу Ивана IV и беглого аристократа Курбского.

В молодости Иван Васильевич не проявлял особенных литературных талантов. Документы и письма, исходившие от него, до начала 1560-х годов ничем не выделяются из общего объема делопроизводства. И лишь в 50 — 70-х годах XVI столетия его дарование расцвело.