Грозовая любовь

Хэнк не настаивал. Он развернул Эль Рея, и веревка врезалась Саманте в спину. Конь пошел рысью, и ей пришлось бежать, чтобы не оказаться на земле.

Хэнк заставил бежать Саманту больше мили, что составляло примерно половину обратной дороги. Она думала только о том, что не выдержит всего пути, но не просила его остановиться. Хэнк знает, что делает, черт его возьми! Он хочет, чтобы она попросила пощады, но лучше умереть, чем просить его.

Внезапно она споткнулась и с размаху упала на усыпанную камнями землю. Подняться у Саманты не было сил, и ее протащило несколько ярдов, прежде чем попавший под ребра камень не заставил ее закричать от боли. Хэнк остановился.

— Ну, теперь сядешь ко мне? — спросил он, но Саманта не собиралась уступать.

— Я не хочу вместе с тобой, — хрипло выдавила она из себя, с трудом поднимаясь на дрожащие от усталости ноги. — Я пойду сама.

Он дернул веревку, заставив ее тронуться с места, но все-таки придержал Эль Рея. Теперь Саманта должна была только идти… Идти не останавливаясь, чтобы вновь не оказаться на земле.

Саманта с трудом передвигала ноги. Дыхание было хриплым и прерывистым, казалось, что легкие вот-вот взорвутся. Она упала еще раз, уже у самой деревни, но теперь Хэнк не стал останавливаться, и Саманта с трудом поднялась, ободрав при этом руки и плечи о каменистую землю. Ее одежда превратилась в грязные лохмотья, все тело нестерпимо болело от бесчисленных ушибов и ссадин, но она не плакала, ее душила ненависть к Хэнку за причиненные ей муки.

Когда веревка внезапно ослабла, Саманта без сил упала на колени. Они были перед домом Хэнка. На крыльце, с фонарем в руке стоял Пабло. Старик потерял дар речи, рассмотрев стоящую на коленях Саманту. Тут же появились и остальные, включая Лоренсо.

— Ты изувечил ее! — яростно закричал он, схватив спешившегося Хэнка за руку. — Madre de Dios! Зачем?

— Не лезь в чужие дела, Лоренсо.

— Только не в этот раз! Взгляни на нее! При ярком свете Хэнк увидел наконец, что с ней стало. Но сквозь слезы в глазах Саманты светилась такая жажда мести, что Хэнк даже растерялся.

— Она немного измучена, — с деланной беззаботностью сказал он. — Но виновата в этом сама.

— Ты не можешь винить ее за то, что она пыталась бежать, — с горячностью заговорил Лоренсо.

— Не могу? — Хэнк задохнулся от возмущения. — Она дала слово, что не убежит.

— Не слишком ли многого ты требуешь от нее?

— Я просто не ожидал, что она так легко нарушит данное мне слово. Ты забыл, что я давно ее знаю.

— Посмотри, что ты с ней сделал! Разве это было необходимо? — более спокойно спросил Лоренсо. — Ты задержал ее. Зачем ты тащил ее на аркане?

— Я предложил ей сесть со мной на коня, но она отказалась. В итоге, как я сказал, она во всем виновата сама.

— Не могу поверить…

— Тогда спроси у нее сам, — отрезал Хэнк. Лоренсо так и сделал, но Саманта лишь упрямо покачала головой, отказываясь подтвердить слова Хэнка.

— Она лжет, — мрачно сказал Хэнк. В его глазах заплескалось бешенство. — Ей нельзя верить. Она лжет все время.

Саманта вся напряглась: пытаясь стравить Лоренсо и Хэнка, она лишь все усугубила.

— Пабло, поставь подогреть воду, — распорядился Хэнк. — La senorita нуждается в ванне.

Он бросил поводья подоспевшему Иниго и велел всем разойтись. Но Лоренсо не подчинился приказу.

— Мы еще не во всем разобрались, Руфино, — с горечью произнес он.

— Нам больше не о чем говорить. — Хэнк угрожающе повернулся к нему. — Придержи язык, amigo. Если тебе что-то не нравится, я не стану тебя задерживать.

— Останься, Лоренсо, — прошептала опухшими губами Саманта. — Пожалуйста.

— Но, senorita…

— Он прав, — внезапно заговорила она. — Я лгала. Он предложил мне ехать, но я отказалась.

Лоренсо поник. Он повернулся к Хэнку — в лице у него ясно читалось раскаяние.

— Я позову Ниту.

— Нет.

Что теперь с ней будет, подумала Саманта в отчаянии.

— Она нуждается в помощи, ее нужно помыть и смазать раны, — сказал Лоренсо.

— Я сам позабочусь о ней, — холодно проговорил Хэнк, повернувшись спиной к Лоренсо.

— Как ты можешь, — запротестовал Лоренсо. — Женщина должна помогать ей, а не ты.

— Bastaya! — отрезал Хэнк. Его глаза побелели от ярости. — Я знаю эту женщину в полном смысле этого слова. И не увижу ничего для себя нового. Ты понял меня, Лоренсо?

Краска стыда и смущения залила лицо Саманты. До сих пор никто не знал о случившемся, теперь Лоренсо все понял и, видимо, скверно думает о ней.

— Объясни, почему ты меня хорошо знаешь! — закричала Саманта, жалея, что у нее нет сил, чтобы дать Хэнку пощечину.

— Скажи сама, querrida, — ответил Хэнк обманчиво спокойным тоном. — Только объясни, что было и до, и после.

Саманта совсем пала духом. Все, что она могла сделать, так только смотреть на него с презрением. Она прекрасно понимала, на что он намекнул. Как она могла говорить об изнасиловании после того, как позволила ему делать с собой все, что он хотел. Во всей этой истории она отнюдь не выглядела невинной овечкой.

— Я не понимаю враждебного тона между вами, — прервал наконец затянувшееся молчание Лоренсо.