Грозовой фронт

Талира даже немного напомнила прежнюю своенравную невесту императора, только теперь помимо молодого задора и эгоистичных чувств она обрела что-то ещё. Что-то, что позволило ей выстоять и сохранить себя в сопротивлении Эвану и остальным охотникам за властью.

– Да, – Талира отвернулась к заходящему солнцу. – Посланник короля прибыл час назад, и я попросила о переговорах с Элайасом и Верховным Служителем Энарии. Они начнутся завтра.

– Думаешь, они уступят вам архипелаг?

Талира невесело усмехнулась:

– Нет, конечно. Хоть наши войска и заняли столицу, король не уступит свои земли и будет бороться до последнего. – Она обхватила пальцами свои локти. – Я много думала о том, что вы рассказали о дарханах и о Служителях. Никто из моих советников не поддерживает меня, а некоторые за глаза называют сумасшедшей. Это они ещё не знают правду про Эвана и то, что случилось в храме.

Алекс осторожно подошёл ближе, хотя в любой момент ожидал, что она может сменить милость на месть и предпочтёт сохранить ту власть, что имеет, чем вмешиваться в вековое противостояние за веру. Она сама верит в Покровителя или верила, а мир не терпит резких сломов…

– Эта война слишком затянулась, ты сама знаешь. Эван искал пути добраться до дарханов, разделил Церкви ради своего влияния и новых земель и добился того, чего хотел. Не удивлюсь, если делом его рук окажутся и провокации с дочерью губернатора, и зачин мятежей на Северном.

– Теперь ничего не докажешь.

– Верно. И это неважно. Талли, я вырос здесь, на севере этого острова. Здесь всю жизнь прожили мои родители, мой отец погиб несколько месяцев назад. Я прекрасно знаю, что здесь было слишком много ивварцев, чтобы сохранялся мир…

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что вижу только одно решение. Твой народ никогда не простит, если ты уступишь королю и вернёшь Энарии завоёванные земли. А Бриньяру нужна прежняя церковная власть, которой его лишил Эван.

– …чему многие в империи по-прежнему не рады, особенно старообрядцы…

Алекс присел на край стола и взглянул Талире в глаза:

– Церкви Иввара нужен более мудрый правитель.

– Хм? – Талира вопросительно выгнула бровь и недоверчиво сощурилась, ещё больше став похожа на кого-то из семейства кошачьих.

– Нет, – растянул в широкой ухмылке губы Алекс, – не я. Это было бы… слишком странно.

– Действительно. – Талира слегка опёрлась о стол кончиками пальцев и тоже впервые за эти дни улыбнулась, хоть и с оттенком горечи. – Так кто?

– Король не дурак, он уже сам видит, что отвоевать Северный Итенский встанет ему слишком дорого. Уступи Бриньяру, предложи вернуть религиозное влияние в Ивваре, и они не смогут отказать. Северный останется за вами, слишком много жертв полегло здесь. А Верховным Служителем, хотя скорее его духовным наставником, может стать тот, кто вскоре пройдёт обряд посвящения… Вы же сможете обставить всё так, что мудрость этого человека не станет обсуждаться и поддаваться сомнению?

– Это безумие, Алекс. Верховный Совет никогда не пойдёт на это!

– Главное, что Лайдж пойдёт. Оставь это нам с ним. А убедить остальных – дело десятое.

Талира оторвалась от стола и взволнованно прошлась до окна, потом снова резко развернулась:

– Почему там, где ты, весь мир начинает сходить с ума?

– Наверное, роль у меня такая… сводить всех с ума. И себя в том числе, – Алекс вздохнул: – Но хочу оставить это в прошлом. И всё остальное, что происходило раньше.

Она снова отвернулась в сторону.

– Я ждала, когда ты об этом заговоришь.

– Просто понял, насколько хорошо говорить прямо и искренне. Спасибо, что ты слушаешь. Спасибо, что ты нашла в себе силы… не уничтожать всех нас. Это мудро, это помогло мне… сохранить себя. – Алекс поднялся, подошёл к ней ближе и замер, когда она чуть вздрогнула. – Я же говорил, ты будешь хорошей императрицей.

– И ты повторяешь это после того, как я отправила тебя в темницу и хотела казнить?! И казнила… – Прежде спокойное лицо исказило наконец что-то настоящее – давняя, острая боль. – Я убила тебя!

– Меня и надо было убить.

– Я не понимаю.

– Мне просто надо было умереть, чтобы понять хоть что-то.

Талира рассмеялась, невесело качая головой:

– Я ведь почти ничего не знала о тебе. И мне не хватало… так не хватало наших разговоров! Мои слова в письме были от чистого сердца, – подняла она на него свои зелёные глаза, в которых плеснулось такое одиночество, что даже Алекс это почувствовал. – Та девушка – теперь твоя жена?

– Да. Она моя жена.

Его женщина, сумевшая простить врага и убийцу родных ради жизней других и хрупкой надежды на мир.

– Думала, ты всегда будешь сам по себе. Одинокий морской волк в свободном плавании.

– Я тоже так думал. – И Алекс продолжил со смехом: – Но трудности, которые посылают нам боги, – ступени, по которым мы поднимаемся и растём. Шучу, конечно, это не про мой брак… – И он спросил уже серьёзно: – Ты… любила Эвана?

Талира больше не отворачивалась и не скрывалась, смотрела задумчиво ему в глаза и так же медленно и тихо ответила:

– Не знаю, Алекс. Знаю, что теперь всё будет по-другому.