Грозовой фронт

От воспоминания о старшем наследнике благодушное настроение Талиры точно водой смыло, лоб невольно нахмурился, а пальцы, сжимающие подлокотники глубокого кресла, до побелевших костяшек вжались в покрытое лаком дерево.

Всё чаще ей казалось, что Нотери не остановится ни перед чем в своём стремлении занять трон и уничтожить её как помеху и досадное наследие почившего отца. А известие о казни «Алекса», которого как сбежавшего колдуна, преступника и отродья Тёмного опасалось полстраны, он и его приближённые восприняли не с ожидаемым одобрением, а будто бы с неудовольствием. Хотя даже Эван поверил, что всё свершилось как должно. Но ничего не изменилось, а напряжение внутри двора только продолжало расти, и всё это… угнетало.

Талира отвернулась к окну и вздрогнула, когда к ней подошёл Казимир.

– Не грустите, ваше величество, – младший наследник престола улыбнулся. – В следующий раз вы обязательно меня догоните, – серьёзно сказал он, заглядывая ей в глаза. И протянул своё надкушенное яблоко.

Нет, ну что за простодушие и обаяние! Талира с улыбкой откусила кусочек, а потом перехватила зазевавшегося мальчишку и усадила к себе на колени.

– В следующий раз я обязательно тебя обгоню! – подтвердила она.

Казимир утвердительно и серьёзно кивнул, а она защекотала его и стиснула, хохочущего, в своих объятиях. Такие минуты детских игр и простого веселья выдавались крайне редко, в остальное время юный наследник был занят бесконечными учителями, гувернантками, вереницей обязательных занятий и упражнений – Талира лично проследила за тем, чтобы его воспитанием занимались лучшие люди со всей Империи, лучшие и самые преданные ей лично. Эван иногда удивлялся тому, как привязалась Талира к младшему наследнику, но кроме мыслей о собственном будущем что-то ещё притягивало её к этому мальчику, пока ещё очень открытому и мягкому.

Может быть, то, что у неё мог быть такой же, разве что младше. С тёмными, чуть волнистыми волосами и проницательным взглядом серых глаз. Но думать об этом было слишком больно, потому что от этого счастья она отказалась сама… те самые пять лет назад. И отказалась навсегда, как сообщил позже с прискорбием лекарь, удостоенный когда-то высочайшего доверия хранить императорскую тайну.

Но хватит. Отныне не осталось ни сил, ни времени на пустые воспоминания.

– Ваше величество, вы можете пожаловать в обеденный зал, всё готово к трапезе…

– Скажи, я приду через четверть часа.

– Ваше величество, простите, но мне кажется, вас там очень ждут. Собрались старшие советники и главнокомандующий, а также его высочество и Верховный Служитель…

Талира только тяжело вздохнула. По крайней мере половину из перечисленных людей она видела час назад на последнем совещании. Талира спустила с колен Казимира и поднялась с кресла.

– Ни минуты покоя. Хорошо. Скоро буду. Помоги мне переодеться к обеду. – Она повернулась к младшему наследнику, легонько потрепала его шевелюру и сказала: – Ступай, мой дорогой. У тебя скоро занятие по фехтованию, не так ли?

– Да, ваше величество, – Казимир старательно склонил голову в поклоне, развернулся, а потом чуть ли не вприпрыжку убежал из зала.

Всё-таки совсем ещё ребёнок. Надо не упустить момент.

Перед обедом хотелось подняться к себе и сменить платье – это измялось от бега, да и надо привести себя в порядок, раз уж на трапезу собрались главные люди Империи. Казалось, что череда важных совещаний и собраний по поводу войны и отношений с соседями не прекратится никогда. Война длилась уже больше месяца, и затягивалось всё явно дольше, чем когда-либо предполагал Эван. Впрочем, Нотери, похоже, был этому только рад. И не он один…

Перед Талирой распахнули двери в кабинет, она прошла в будуар и замерла перед высоким зеркалом рядом с кроватью. Но разглядывать стала не себя – что-то неуловимо изменилось на маленьком столике. За широким блюдом притаилась крохотная бумажка, свёрнутая в трубочку. Талира нахмурилась, оглянулась, но никто из служанок не наблюдал и не крутился поблизости. И это явно не случайно попавший обрывок.

Талира схватила его и развернула. Бумажка была узкой и длинной, почему-то с запахом гари, и на ней виднелось всего несколько слов, но выведенных тщательно и аккуратно и до боли знакомым почерком. Её собственным почерком. «Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей… но ни одного, похожего на тебя…»

Проклятые назойливые ищейки! Как только они раздобыли этот отрывок письма Алексу?! Талира одним движением скомкала записку в руке. Они ничего этим не докажут.