Грозовой фронт

— Пока ничего. Думает. Тянет время.

Тарасов вдруг пошевелился, но лишь затем, чтобы привлечь внимание товарищей. Не к себе, конечно, а к происходящему внизу, в цехе. А происходило там следующее. Из-под козырька, образованного плитой частично обрушенного перекрытия, медленно высунулась рука с платком.

— Эй, военные, поговорим?! — крикнул кто-то, спрятавшийся под плитой.

Сухов без труда определил, что поговорить предлагает сам Апостол. Так же решил и подполковник Бойков.

— Не о чем нам говорить, Апостол! — крикнул в ответ Бойков. — Сдавайся!

— Я выхожу! Не стреляйте!

— Смелый мужик, — проронил Тарасов. — Царствие ему…

Сержант чуть повёл стволом «Шторма», наводя оружие на Апостола, который почти выбрался из-под плиты.

— Отставить, сержант! — приказал Бойков. — Будем тянуть время. Нам это ещё выгоднее, чем ему. Сухов, присматривай за тылом. Стреляй на любой шорох!

— Там Ольга осталась, нельзя на шорох… — попытался возразить Сухов, но его перебил тихий возглас сержанта Тарасова.

— Вот сволота! — Сержант добавил невнятно ещё какое-то ругательство.

Сухов взглянул вниз и обмер. Апостол выбрался из-под плиты не один. С ним посреди цеха появилась Ольга. Лидер «СД» стоял позади связанной пленницы и поигрывал у её виска «Страйком».

— Заложница не поможет! — крикнул Бойков. — Ты только усложняешь себе жизнь, Апостол!

— Я и не думал, что будет легко, — Апостол коротко рассмеялся. — Я вообще люблю, когда есть трудности. Они делают меня сильнее и смелее. Так что не страшно, господа военные, пусть ситуация усложнится. Я справлюсь.

— Какого ты высокого о себе мнения! — крикнул Бойков. — Что ж ты прячешься за бабой, если такой силач и смельчак?!

— Не за бабой, а за женщиной, — негромко пробурчала Ольга. — Солдафон!

— Прячусь? — Апостол явно потешался. Оно и понятно. Банда Апостола имела десятикратный перевес по всем статьям, а если судить по шорохам в зарослях снаружи цеха, то и вовсе двадцатикратный. — Я не прячусь, служивый. Я делаю вам одолжение. Ведь я мог бы и не начинать эти переговоры. Скомандовал бы «Огонь», и через три секунды вы трое… как говорят у вас… убыли бы в небесном направлении.

— В долгу не останемся! Фугас сожжем и половину твоих бульдогов с собой прихватим! И тебя заодно!

— И её? — Апостол стволом «Страйка» ткнул Ольге в спину. Пленница негромко зашипела от боли. — Я хочу избежать ненужного кровопролития, поэтому предлагаю вам вполне достойный вариант. Возвращаете фугас, и мы расходимся миром. Точнее, вы остаётесь, а мы уходим. С заложницей, конечно, но чуть позже ваша подруга вернётся к вам живая и здоровая. Согласны?

— Перемирия не будет!

— То есть мне командовать «Огонь»? Это ваше последнее желание?

Бойков открыл рот, чтобы ответить, но его вдруг дернул за рукав Сухов. Подполковник удивленно взглянул на лейтенанта. Сухов жестом попросил слова, а следующим жестом заверил командира, что точно знает, что делает. Бойков кивнул.

— Командуй! — громко продолжил Сухов. — Завтра всё равно вернёмся.

Апостол явно не ожидал такого ответа. Он на несколько секунд замешкался, но продолжил почти тем же уверенным тоном:

— Не понимаю, о чём ты толкуешь, боец. Но, если настаиваешь, я скомандую. Судный день близок, вам всё равно не прожить больше суток при любом исходе нашего противостояния.

— Никакого судного дня не будет! — заявил Сухов. — Мы в пространственно-временной петле. Она никак не стыкуется с реальным миром, а значит, и местный тамбур только имитация, через которую в Узел не попасть. Можешь забрасывать свою бомбу в местный тамбур хоть каждый день, никому от этого не станет ни холодно ни жарко!

— Что ты опять несёшь?! — шепотом спросил у Сухова Бойков. — Снова свои безумные теории взялся доказывать? Нашел время!

— Время как раз подходящее, — резко возразил Сухов. — Не мешай!

— Ты зубы ему заговариваешь, что ли? — попытался Бойков найти объяснение странным речам лейтенанта.

— Этому волчаре зубы только пересчитать можно, — негромко уточнил Тарасов. — Заговорить не получится.

— Ты «кавалерию» вызвал? — шепотом спросил Сухов у Бойкова.

— Вызвал, «вертушки» уже на подлёте.

— Тогда не отвлекайте, оба!

— Замётано, — Бойков обернулся к Тарасову и кивком дал понять, что всё в порядке.

— Ах, какие умные солдаты встречаются в славных рядах Барьерной армии, — с издевкой произнёс Апостол. — Как ты обо всём догадался, воин?

— Не те вопросы задаёшь, Апостол!

— Смотрите, он и прозвище моё знает! Очень интересный тип. А ну, покажись, если не трусишь! Стрелять не буду, обещаю!

— Нашёл дурака! Обломись, Апостол! Не верю я твоим обещаниям.

— Ладно, — Апостол приставил пистолет Ольге к виску. — А так?

— Ответ прежний, Апостол, ничего у тебя не выйдет. Сегодня твоя возьмёт, завтра наша, так и будем вечно бодаться. Но судный день ты не устроишь. В «петле» это будет просто пшик, а в реальный мир тебе не выбраться.

— Забавный ты тип, — Апостол усмехнулся. — Даже жаль тебя расстраивать. Но придется. Судный день состоится, парень. И случится это не в какой-то там «петле», а в Узле. В том, который создал Зону Смерти.