Грозовой перевал

Хитклиф не противоречил, быть может, задремал. Опять последовало долгое молчание, но я заметила, как на плиты пола со щек Кэти скатились две слезинки. «Неужто она сожалеет о своем постыдном поступке? – подумала я. – Вот это новость! Но пусть сама соберется с духом и признается, не стану я ей помогать. Хотя вряд ли – ее не очень волнуют беды других, в отличие от собственных».

– Боже мой! – воскликнула она наконец. – Я очень несчастна!

– Жаль, – отвечала я. – У вас так много друзей и так мало забот, а вы все равно недовольны.

– Нелли, ты сохранишь мой секрет? – продолжала она, опустившись рядом со мной на колени, и направила на меня свой обезоруживающий взгляд, от которого непременно исчезало ваше раздражение, несмотря на все основания его испытывать.

– А он того стоит? – спросила я уже не так обиженно.

– Да, и я очень волнуюсь. Мне надо кому-то открыться. Хочу понять, что мне делать. Сегодня Эдгар Линтон сделал мне предложение, и я дала ему ответ. Но прежде чем я скажу тебе, было это согласие или отказ, скажи, как, по-твоему, мне следовало ответить.

– Право, мисс Кэтрин, откуда же мне знать? Если принять во внимание сцену, которую вы устроили в его присутствии сегодня днем, без сомнения, разумно было бы ему отказать; но раз уж он сделал вам предложение после случившегося, значит, он либо безнадежно глуп, либо ищет себе на голову приключений.

– Раз ты такое говоришь, я тебе больше ничего не скажу, – капризным тоном проговорила она и поднялась. – Я согласилась, Нелли. А теперь быстро ответь, правильно я сделала или нет.

– Вы согласились! Тогда к чему обсуждать? Дали слово – теперь уж назад не возьмешь.

– Но скажи, следовало ли мне так поступать? Скажи! – воскликнула она в раздражении, сжав руки и нахмурившись.

– Прежде чем правильно ответить на ваш вопрос, надобно подумать о нескольких вещах, – ответила я с нравоучительным видом. – Самое главное – любите ли вы мистера Эдгара?

– Как же его не любить? Конечно, люблю.

Тогда я стала задавать ей вопросы, как в катехизисе – для двадцатидвухлетней девушки это было весьма полезно.

– Почему вы его любите, мисс Кэти?

– Что за ерунда! Люблю – и все.

– Ничего подобного. Вы должны сказать почему.

– Ну, потому, что он красивый и мне нравится его общество.

– Плохо! – прокомментировала я.

– И потому что он молодой и веселый.

– Опять плохо.

– И потому что он меня любит.

– Это в данном случае несущественно.

– И еще он будет богатым, а я хочу быть самой шикарной дамой в округе. Я буду гордиться таким мужем.

– Хуже не придумаешь. Теперь скажите, как вы его любите.

– Как все любят. Какая же ты глупая, Нелли!

– Вовсе нет. Отвечайте.

– Я люблю землю, по которой он ступает, все предметы, до которых он дотрагивается, каждое слово, которое он произносит. Я люблю его лицо, его поступки – все-все, что в нем есть. Довольна?

– А почему?

– Да ты надо мной смеешься. Это подло. Мне сейчас совсем не до шуток! – сказала молодая леди и, нахмурившись, отвернулась к огню.

– Я вовсе не шучу, мисс Кэтрин, – отвечала я. – Вы любите мистера Эдгара, потому что он красивый, молодой и веселый, потому что он богат и любит вас. Последнее, впрочем, не важно – вы бы и без этого могли в него влюбиться, как могли и не влюбиться в ответ на его чувство, если бы он не обладал четырьмя перечисленными ранее качествами.

– Да, действительно не могла бы. Я бы лишь жалела его; быть может, ненавидела, если бы он был уродлив или смешон.

– Но в мире есть и другие красивые и богатые молодые люди – возможно, красивее и богаче его. Что вам мешает полюбить их?

– Если они где-то есть, то мне не встречались. Таких, как Эдгар, я еще не видела.

– Может, еще увидите. Он ведь тоже не всегда будет красивым и молодым, и не исключено, что когда-нибудь перестанет быть богатым.

– Но сейчас-то он богат. Меня интересует настоящее. Тебе следовало бы рассуждать здраво.

– Ну, тогда все решено. Коли вас интересует только настоящее, выходите за мистера Линтона.

– Мне твое разрешение не требуется – я и так за него выйду! Но ты не сказала, правильно ли я поступаю.

– Абсолютно правильно, если люди выходят замуж, думая лишь о настоящем. А теперь скажите: отчего вы несчастны? Братец ваш будет доволен… Старики Линтоны, думаю, тоже не станут противиться. Вы покинете этот полный бесчинства, неуютный дом и поселитесь в доме богатом и уважаемом. Вы любите Эдгара, Эдгар любит вас. Кажется, все легко и просто. Что же мешает?

– Это и это! – ответила Кэтрин, приложив одну руку ко лбу, а другую к груди. – В каком месте у человека живет душа? В душе и в сердце своем я определенно чувствую, что поступаю дурно.

– Очень странно. Я вас не пойму.

– Это и есть мой секрет. Если не будешь надо мной смеяться, я объясню. У меня не получится выразить все ясно, но постараюсь передать тебе, что чувствую.

Она снова села рядом. Лицо ее стало печальнее и мрачнее, сжатые руки дрожали.

– Нелли, тебе никогда не снятся странные сны? – вдруг спросила она после минутного раздумья.

– Иногда снятся, – ответила я.