Грозовой перевал

– Так что поторопись, Эллен! – закричала она. – Знаешь, куда мы пойдем? Туда, где устроилась колония тетеревов: я хочу посмотреть, свили они уже гнезда или нет.

– Но это ж, верно, очень далеко, – возразила я, – они не вьют своих гнезд у края поля.

– Да нет же, – сказала она, – мы с папой ходили туда, это совсем близко.

Я надела шляпку и пошла, не раздумывая. Кэти убегала вперед и возвращалась ко мне, и опять убегала, как молоденькая борзая; и сперва я с большим удовольствием прислушивалась к пению жаворонков, то близкому, то далекому, и любовалась мягким и теплым светом вечернего солнца. Я смотрела на нее, на мою баловницу и прелесть мою, на золотые кольца ее кудрей, развевавшиеся у нее за спиной, на ее румяную щечку, нежную и чистую в своем цвету, точно дикая роза, и на ее глаза, лучившиеся безоблачной радостью. Она была в те дни счастливым созданием и просто ангелом. Жаль, что она не могла довольствоваться этим счастьем.

– Но где же ваши тетерева, мисс Кэти? – спрашивала я. – Уж пора бы нам дойти до них: ограда парка далеко позади.

– Немного подальше – совсем немного, Эллен, – был ее неизменный ответ. – Вот взойдем на тот пригорок, пересечем ложок, и пока ты будешь выбираться из него, я уже подниму птиц.

Но мы не раз взобрались на пригорок, пересекли не один ложок, и я наконец начала уставать и говорила ей, что пора остановиться и повернуть назад. Я ей кричала, потому что она сильно обогнала меня; она не слышала или не обращала внимания и по-прежнему неслась вперед и вперед, и мне приходилось поневоле следовать за ней. Наконец она нырнула куда-то в овраг; а когда я опять ее увидела, она была уже ближе к Грозовому Перевалу, чем к собственному дому. Я увидела, как два человека остановили ее, и сердце мое подсказало, что один из них сам мистер Хитклиф.

Кэти поймали с поличным на разорении тетеревиных гнезд или, во всяком случае, на их выискивании. Земля на Перевале принадлежала Хитклифу, и теперь он отчитывал браконьера.

– Я не разорила ни одного гнезда, я даже ни одного не нашла, – оправдывалась девочка, когда я доплелась до них, и в подтверждение своих слов она раскрыла ладони. – Я и не думала ничего брать. Но папа мне говорил, что здесь их множество, и я хотела взглянуть на яички.

Улыбнувшись мне улыбкой, показавшей, что он понял, с кем встретился – и значит, благосклонности не жди, – Хитклиф спросил, кто такой ее папа.

– Мистер Линтон из Скворцов, – ответила она. – Я так и подумала, что вы не знаете, кто я, а то бы вы со мной так не говорили.

– Вы, как видно, полагаете, что ваш папа пользуется большим уважением и почетом? – спросил он насмешливо.

– А вы кто такой? – спросила Кэтрин, с любопытством глядя на него. – Этого человека я уже раз видела. Он ваш сын?

Она кивнула на его спутника, на Гэртона, который нисколько не выиграл, став на два года старше, – только возмужал и казался еще более сильным и громоздким; он остался таким же неуклюжим, как и раньше.

– Мисс Кэти, – перебила я, – мы и так уже гуляем не час, а три. Нам в самом деле пора повернуть назад.

– Нет, этот человек мне не сын, – ответил Хитклиф, отстраняя меня. – Но сын у меня есть, и вы его тоже видели. И хотя ваша няня спешит, ей, как и вам, не помешало бы, я думаю, немного отдохнуть. Может быть, вы обогнете этот холмик и зайдете в мой дом? Передохнув, вы быстрее доберетесь до дому. Вам окажут у нас радушный прием.

Я шепнула Кэтрин, что она ни в коем случае не должна принимать приглашения – об этом не может быть и речи.

– Почему? – спросила она громко. – Я набегалась и устала, а трава в росе, на землю не сядешь. Зайдем, Эллен. К тому же он говорит, будто я виделась где-то с его сыном. Он, я думаю, ошибается; но я догадываюсь, где они живут: на той ферме, куда я однажды заходила, возвращаясь с Пенистон-Крэга. Правда?

– Правда. Ладно, Нелли, помолчи, ей не вредно заглянуть к нам. Гэртон, ступай с девочкой вперед. А мы с тобой сзади, Нелли.

– Нет, в такое место она не пойдет! – закричала я, силясь высвободить свою руку, которую он крепко сжал. Но Кэти, быстро обежав скалу, была уже почти у самых ворот. Назначенный ей спутник не стал ее провожать: он свернул по тропинке в сторону и скрылся.

– Мистер Хитклиф, это очень дурно, – настаивала я, – вы сами знаете, что затеяли недоброе. Да еще она увидит там Линтона и, как только придет домой, расскажет все отцу; и вина падет на меня.

– А я и хочу, чтоб она увидела Линтона, – ответил он. – Последние дни он выглядит лучше: нечасто бывает, что его можно показать людям. И мы ее уговорим хранить все в тайне. Что же тут плохого?

– Плохо то, что ее отец возненавидит меня, когда узнает, что я позволила ей переступить ваш порог; и я убеждена, что вы ее толкаете на это с дурною целью, – ответила я.

– Цель у меня самая честная. Могу открыть, в чем заключается мой замысел, – сказал он. – В том, чтобы молодые люди влюбились друг в друга и поженились. Я поступаю великодушно в отношении вашего господина: его девчонке не на что надеяться, а, последовав моим пожеланиям, она сразу будет обеспечена – как сонаследница Линтона.