Грозовыми тропами

— Ты, мил-человек, зла на нас не имей!.. Всякие тут наезжают — крестьян потрошат… Озверел мужик… Грузи побыстрее… Неровен час — батька Хмель нагрянет! Видал я здесь из его шайки…

К забитой народом платформе, у которой стоит состав без паровоза, медленно подходит поезд.

На подножках вагонов, на буферах, на крышах в разных позах сидят, висят и лежат мешочники.

Поезд еще не успевает остановиться, а с платформы и из состава без паровоза к нему, как на штурм, ринулась ревущая толпа новых пассажиров.

К паровозу подбегает Василий, поднимается по железной лесенке, добродушно кричит, сунув голову в проем будки!

— Гостей принимаете?

Машинист и его помощник — оба пожилые, вислоусые, медлительные, молча рассматривают появившуюся на уровне пола голову Василия.

— Ох ты-ы! — со скрытой усмешкой произносит машинист.

— Верно! — подхватывает Василий. — Отгадал — с Охты я!

— Земляк? — удивляется машинист. — Из Питера?

— А то откуда ж!.. В Парижах не живали!

— Востер ты — я погляжу! — ворчит машинист. — Выкладывай, чего надо, или проваливай, пока я тебя не перекрестил!

— Меня уже перекрестили! — весело гогочет Василий, мигая подбитым глазом, и вдруг говорит серьезно: — А дело такое… Раз ты из Питера — помогай!..

По ступенькам платформы торопливо сбегает начальник станции. Он только что выбрался из толпы мешочников. На ходу поправляет сбитую набок фуражку, одергивает помятую шинель. А сзади кричат:

— Не отправишь — тут же и похороним!

— И креста не поставим!

— И отходную прочитать не успеешь!

Часть мешочников идет с начальником к паровозу.

Машинист выжидательно смотрит на приближающуюся толпу, потом — на второй состав, на три теплушки, загнанные в тупик. Состав без паровоза и теплушки стоят на одной колее.

Начальник станции подходит к паровозу, говорит, задрав кверху хмурое бледное лицо:

— Цепляй второй состав! Да поживей!..

— А второй паровоз даешь? — с усмешкой спрашивает машинист. — Впереди подъем!.. Тебя вместо второго паровоза подцеплять придется!.. Согласен?

Начальник отвечает что-то, но голос его тонет в громких выкриках толпы:

— Цепляй!..

— Цепляй, а то и паровозу и тебе разом пары выпустим!

Машинист еще раз оглядывает второй состав и теплушки.

— Прицеплю!.. Но если что случится — ты ответчик! За подъемом — крутой спуск верст на двадцать!

— Знаю! Цепляй!

Паровоз обдает паром и начальника и толпу. Грохают буфера. Поезд трогается.

С платформы доносится взрыв отчаянных голосов. Там не знают, чем закончились переговоры, и снова бросаются на штурм отходящего состава.

Полным ходом идет погрузка хлеба в вагоны.

Вдоль задней стороны теплушек прохаживается с винтовкой Архип. Лязг буферов заставляет его испуганно повернуться.

Насторожились и бойцы на другой стороне теплушек. Те, кто нес мешки, остановились.

— Василь! — зовет Глеб Прохоров.

Подбегает Василий.

— Это что такое? — спрашивает Глеб, кивнув на удаляющийся состав.

— Не извольте беспокоиться, товарищ командир! Полный порядок! Не подведет!

— Ну, смотри у меня!.. — одобрительно произносит Глеб Прохоров и кричит: — Глебка!

Подходит сын.

— Пойдешь со мной! — говорит отец и командует остающимся: — Поторопись!

Бойцы продолжают грузить в теплушки мешки, ящики, кули.

Паника на станции поутихла. Поезд, миновав стрелку, стал пятиться назад — ко второму составу.

Начальник стоит у дверей вокзала и с облегчением смотрит на сближающиеся вагоны.

К нему подходят Глеб и Глебка.

Начальник делает мученическое лицо и, отчаянно размахивая руками, начинает выкрикивать:

— И не проси!.. И не думай!.. И так грех на душу взял — второй состав заставил прицепить! Куда тут с теплушками еще!

Глеб-старший молча слушает его.

— И не уговаривай! — продолжает начальник. — Не прицеплю — и все тут!.. Э! Эй! Куда?

Последние слова адресуются уже не Глебу, а поезду. Два сцепленных состава, не останавливаясь, продолжают пятиться в тупик — к теплушкам. Люди, облепившие вагоны, снова начинают волноваться.

— Куда-а-а!.. — несется над станцией.

— Куда его черти прут?..

— Бра-а-атцы! — кричит верзила. — Да они нас всех под откос пустят! Поезд перегружен, а тут теплушки еще цепляют!

Долетает перезвон буферов — поезд дошел до теплушек.

Толпа угрожающе гудит…

Сзади теплушек по-прежнему шагает с винтовкой Архип.

С этой же стороны поезда вдоль вагонов идет железнодорожник с молотком на длинной рукоятке. Он выстукивает колеса, заглядывает в коробки букс.

Когда железнодорожник подходит к передней теплушке, на путях появляется благообразный мужик с бородкой. Правую руку он держит за пазухой.

Архип, хмурясь, смотрит на него.

— Стой! Поворачивай оглобли!

Мужик послушно останавливается в пяти шагах, мнется в нерешительности. Архип, не отрываясь, следит за его рукой, засунутой за пазуху. Наконец мужик начинает потихоньку вытаскивать руку. Архип приподымает винтовку. В руке у мужика — кусок сала.

— Баба у меня… больно жалостливая! — сконфуженно произносит он. — Услыхала, что у тебя девять детишек… Снеси, говорит, в подарок…

Мужик, вытянув вперед руку с салом, подходит вплотную к оторопевшему Архипу.

— Стой… как же… это что же… — растерянно бормочет Архип и опускает винтовку.