ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Руководство немецкой военной разведки доверяло Максу и передавало поступавшие от него сведения командованию вермахта, которое, в свою очередь, доверяло абверу.

Дезинформация, передававшаяся в Москве Максу, как утверждают Судоплатов и Гусаченко, готовилась в оперативном управлении Генерального штаба при участии одного из его руководителей — Штеменко, затем визировалась в Разведывательном управлении Генерального штаба и передавалась в НКВД. «По замыслу Штеменко, важные операции Красной армии действительно осуществлялись в 1942–1943 годах там, где их “предсказывал” для немцев Гейне-Макс, но они имели отвлекающее, вспомогательное значение…»[230]

Дезинформация порой имела стратегическое значение. По данным Судоплатова, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс сообщил своим кураторам в Берлин, что Красная армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Судоплатов утверждает, что Жуков не знал об этой радиоигре[231].

До начала контрнаступления под Сталинградом оставалось менее двух недель. В Генеральном штабе с нетерпением ждали сведений из ГРУ о том, что думает немецкое командование по поводу подготовки советского контрнаступления на центральном участке советско-германского фронта. Наконец, 7 ноября 1942 года в ГРУ была получена срочная радиограмма от Шандора Радо следующего содержания: «Молния. Начальнику Главного разведывательного управления Красной армии. ОКВ ожидает большое зимнее наступление Красной армии на участке между Великими Луками и Ржевом. В ОКВ считают, что главную опасность для немецкой армии нужно ожидать именно в этом направлении…»

Эта короткая радиограмма произвела на начальника военной разведки особое впечатление. Возможно, генерал И. Ильичев, который с августа 1942 года стал исполнять должность начальника военной разведки, был в некоторой мере посвящен в замысел Ставки по организации отвлекающей операции советских войск. Только этим можно объяснить характер резолюции И. Ильичева на бланке радиограммы. Крупными буквами, размашисто генерал Ильичев написал: «Т. Сталину, т. Жукову, т. Василевскому, т. Онянову»[232]. Нельзя исключать, и это наиболее вероятно, что Ильичев не был посвящен в стратегический замысел контрнаступательных операций Красной армии осенью-зимой 1942 года. Но сообщение Доры было донесением исключительной важности, поэтому начальник военной разведки приказал немедленно направить это сообщение Сталину, Жукову и Василевскому. То есть тем, кто ждал с нетерпением сообщений советской разведки о том, удалось ли дезинформировать германский Генеральный штаб.

Для Сталина сообщение Доры, уже неоднократно доказывавшего достоверность и важность своей информации, было свидетельством того, что в германском Генеральном штабе поверили донесениям немецкой военной разведки. Таким образом, Сталин мог сделать вывод, что усилия по организации и проведению отвлекающей операции на Ржевском направлении завершились успешно. Кстати, Жуков в этой дезинформационной отвлекающей операции был одним из главных «признаков» ее достоверности. Немецкая разведка внимательно следила за передвижениями по фронтам генерала Г. К. Жукова, фиксировала его переговоры по телефону с командирами и считала, что там, где он находится, необходимо ожидать наступления Красной армии.

При разработке плана операции «Уран» были учтены сведения военной разведки, благодаря которым вскрыты дезинформационные мероприятия штаба немецкой группы армий «Центр», проводившиеся под кодовым названием «Кремль». Целью операции «Кремль» было любыми путями убедить советское военное командование в том, что главный удар в летней кампании немцы нанесут в направлении Москвы.

9 ноября от Доры поступило еще одно срочное донесение: «Молния. Начальнику Главного разведуправления Красной армии. ОКВ считает, что советские армии в центральном секторе фронта будут намного лучше оснащены и подготовлены, чем зимой прошлого года, и что минимум половина армий будет находиться под руководством тех генералов, которые отличились зимой прошлого года, в частности Говоров, Белов, Рокоссовский, Лелюшенко.

ОКВ считает, что сильно оснащенная боевой техникой советская армия сконцентрирована у Можайска и вторая, не уступающая ей, у Волоколамска и что значительные силы готовятся для наступательных действий у Торопца и северо-восточнее Торопца, а также между Старицей и озером Селигер».

Это донесение Доры также было незамедлительно доложено Сталину, Жукову и Василевскому.

К концу октября общий план Ставки по разгрому немцев под Сталинградом был сверстан. Чтобы разработать такой крупнейший план контрнаступления, как план взаимодействия трех фронтов в районе Сталинграда, Генеральный штаб должен был основываться не только на оперативных выводах, но и на конкретных материально-технических расчетах. Все сведения о количестве, составе, вооружении и резервах войск Красной армии Генштаб имел в своем распоряжении. Подобные сведения о германских вооруженных силах добывала советская военная разведка.