ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Японцы активно расширяли и укрепляли свое присутствие в Маньчжурии и Китае. Наращивалась и боевая мощь Квантунской армии, в которой были созданы секретные подразделения для ведения войны с использованием запрещенного международными договорами бактериологического оружия. Советская военная разведка узнала об этих отрядах в 1937 году.

4 января 1938 года заместитель начальника Разведывательного управления Красной армии старший майор государственной безопасности С. Г. Гендин направил И. В. Сталину совершенно секретное донесение особой важности, в котором сообщалось: «Агентурными данными установлено, что в 1937 году в Харбине японцами организована бактериологическая лаборатория. В лаборатории работают около двухсот специалистов, половина из которых прибыла из Киотского университета. Лаборатория производит опыты по культивированию и распространению бактерий чумы, тифа и холеры»[418].

Японские бактериологические центры были строго засекречены. Харбинский центр, больше известный как «Отряд-731», в целях маскировки получил название «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии». Это «заведение» было размещено в специально выстроенном и строго охраняемом военном городке в районе станции Пинфань, в двадцати километрах от Харбина.

Заместитель начальника военной разведки комиссар государственной безопасности 3-го ранга С. Г. Гендин приказал направить специальное сообщение о выявленном вблизи Харбина бактериологическом центре не только Сталину, но и высшим должностным лицам Советского государства. Оно было доложено А. А. Жданову, В. М. Молотову, Н. И. Ежову, К. Е. Ворошилову и М. П. Фриновскому.

Как впоследствии оказалось, данные источника были достоверными. Агент знал о том, что происходило на территории «Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии».

По приказу Наркома обороны заместитель начальника военной разведки С. Г. Гендин направил в резидентуры советской военной разведки, действовавшие на Дальнем Востоке, срочное указание. От разведчиков требовалось добыть сведения о японских лабораториях и отрядах, которые занимались разработкой бактериологического оружия, а также сообщать обо всех случаях заболеваний местного населения тифом, холерой, чумой и другими подобными инфекционными болезнями.

Дальневосточные резидентуры советской военной разведки взяли под контроль эпидемиологическую обстановку в Маньчжурии. Сделать это было тоже не просто. Тем не менее военным разведчикам удавалось собирать ценные сведения. В Центр стали поступать данные о случаях появления этих заразных заболеваний.

Второй японский бактериологический центр был размещен в местечке Могатон, в десяти километрах южнее города Чанчунь. Производственный отдел этого отряда имел шесть отделений. В них размножались бактерии сибирской язвы, сапа, микробов для заражения хлебных злаков с целью их уничтожения, а также возбудителей чумы рогатого скота.

Японское командование, размещая бактериологическую лабораторию в Могатоне, не знало, что неподалеку в Чанчуне действовала резидентура советской военной разведки. Работой этой резидентуры накануне и в первые годы Великой Отечественной войны руководил генерал-майор В. И. Чуйков, ставший впоследствии Маршалом Советского Союза. Когда Чуйков был вызван в Москву и получил назначение на должность командующего 62-й армией, которой предстояло сражаться под Сталинградом, резидентом в Чанчуне стал генерал-майор А. В. Рузанков.

Резидентура советской военной разведки в Чанчуне действовала не менее эффективно, чем такая же группа Разведывательного управления штаба РККА в Харбине.

Под контролем военных разведчиков находилось большинство грузов, прибывавших из Японии на территорию Маньчжурии. Задачи по сбору таких сведений решали военные разведчики, действовавшие в Дайрене. Через этот портовый город также перебрасывались и специальные команды, не имевшие опознавательных знаков. Прибытие каждой такой команды отмечалось агентами резидентуры, устанавливались цели их прибытия и места последующей дислокации.