ГРУ. Поединок с «черными полковниками»

– Слушай, а как думаешь, мы с тобой генералами станем?

– Вряд ли… – спокойно ответил Александр.

Роман отшатнулся, обиженно надул губы.

– Это почему же?

– Да потому, что связисты мы с тобой.

– А что, среди связистов генералов не бывает…

– Бывает, Рома. Только не забивай себе голову разной чепухой.

Александр обнял товарища за плечи. Но тот, уходя, еще раз оглянулся на мраморные пилоны.

– Нет, Сашка, не скажи. Скоро твою фамилию выбьют на той почетной доске. Интересно все-таки. С одной стороны генерал Алексеев, с другой – лейтенант Никифоров.

Собственно, так и случилось, как предсказал сослуживец. Александр Никифоров с отличием окончил военное училище, и его имя золотом выбили на мраморном пилоне.

Песчаные бури и ледяной холод

Летом 1939 года все выпускники Ленинградского военного училища связи знали места своей будущей службы. Все, кроме 18 «счастливчиков». С ними еще в мае побеседовал какой-то майор из Наркомата обороны и… тишина. Александр Никифоров, попавший в это число, даже стал волноваться: как бы не забыли про них.

Но после выпускного вся группа получила предписания: явиться в распоряжение 5-го управления Наркомата обороны. Что за 5-е управление, никто из них толком не знал. Друг Александра Рома Гончар где-то пронюхал, что якобы под этим наименованием и засекречена военная разведка.

Ну что ж, прибыли они в Москву по указанному адресу. Как позже узнали, в дом Саввы Морозова на бывшей Басманной улице. Их принял военинженер 1-го ранга Артемьев. Увы, все, что сказал начальник, повергло молодых лейтенантов в уныние. Они были готовы хоть завтра по заданию партии, комсомола и разведки лететь к врагу в тыл, им мерещились самые опасные секретные задания, которые они, разумеется, блестяще выполнят… Но военинженер произнес, по сути своей, очень досадные слова, и сводились они к одному: «Вы, ребята, пока не готовы выполнять самые секретные задания… Надо еще подучиться».

– И сколько надо подучиваться? – осторожно спросил кто-то из них.

– Шесть месяцев, – развел руками военинженер 1-го ранга.

Вздох сожаления вырвался одновременно из груди Александра и его товарищей. Артемьев это понял по-своему.

– Понимаю, программа очень обширная, трудоемкая, сложная, но на большее нет времени, – попытался успокоить он молодых лейтенантов.

Впору бы обидеться, почему их, высококлассных специалистов связи, красных командиров, которых учили три года кряду, опять сажают за парты? Да вот обидеться они не успели. На следующий день с ними провели первое занятие. Кое-что рассказали, показали, и выпускные амбиции слетели с них, как пух с тополей под майским ветерком. Теперь реально оценивая свои знания и умения, лейтенанты с тревогой прикидывали, а хватит ли им тех самых шести месяцев, о которых говорил военинженер Артемьев, для освоения предложенной программы.

А программа, выражаясь современным языком, оказалась очень «крутая». Они должны были научиться поддерживать связь на дальние расстояния, успешно работать в условиях радиопомех, на больших скоростях. Что касается, например, скоростей работы на ключе, то лучшие выпускники военного училища связи с трудом могли представить, что вообще существуют такие скорости.

Им предстояло изучить новую коротковолновую приемо-передающую аппаратуру, специальные правила связи.

По поводу досконального изучения аппаратуры их преподаватель военинженер 3-го ранга Парфенов на первом же занятии сказал:

– Никого агитировать не буду. Попрошу запомнить только одно и потом не говорить, что не слышали: если ты командир взвода связи, к примеру в полку или в дивизии, над тобой куча начальников. Плохо это или хорошо?

Лейтенанты деликатно промолчали.

– И то и другое, – ответил преподаватель. – Могут спросить, проконтролировать, но и помогут в трудную минуту. Ну, не разобрался в поломке молодой командир, спросил – разъяснили, разжевали, помогли. А кто тебе поможет за сотни километров в тылу врага? Ты один на один со станцией. Ты самый большой спец. Кроме того, это единственная ниточка связи с Центром, с Большой землей. Значит, от твоих знаний, умений, мастерства зависит не только твоя жизнь, но и жизнь десятков, а может и сотен людей.

Эти слова потом часто будет вспоминать Никифоров. Военинженер в две минуты объяснил самую суть работы разведчика-радиста.

Учились они, откровенно говоря, не просто с упорством, учились с неистовством. Грызли науку спецрадиосвязи и днем и ночью. Понятие личное время было весьма условным. Никто из них тогда еще не знал, какую проверку на прочность устроит им судьба, но то, что устроит – не сомневались.

В марте 1940 года обучение закончилось. С апреля началась стажировка на Центральном радиоузле Разведуправления. И тут они, к счастью, попали в руки истинных мастеров-радиооператоров, которые работали в Испании, в Китае. Многие из них были награждены боевыми орденами и у стажеров пользовались большим авторитетом.