ГРУ в Германии. Деятельность советской военной разведки до и во время объединения Германии

Выбор языка определяло руководство института на основе расчетов, связанных с международным положением. Эти расчеты, проводившиеся соответствующими отделами Министерства обороны и спецслужб, опирались на контакты с другими странами, которые должны были состояться в ближайшее время, для чего нужны были специалисты с соответствующим языком. Несмотря на такие расчеты, регулярно происходило так, что требовалось заткнуть возникшие дыры, и многих из нас еще во время учебы направляли для обеспечения различных действий в страны Третьего мира.

Исходя из советской политики в Афганистане, особое внимание уделялось в институте подготовке специалистов для «Ограниченного контингента советских войск в Афганистане». Без преувеличения можно совершенно точно сказать, что Военный институт иностранных языков был одним из основных учебных заведений, готовивших переводчиков для войны в Афганистане. Военных переводчиков готовили на так называемых ускоренных курсах. За один год курсантам приходилось выучить такие языки, как фарси или урду. После этого им присваивали звание младших лейтенантов и на два года отправляли в Афганистан. После возвращения они продолжали учебу на протяжении следующих четырех лет. На таких ускоренных курсах готовили также переводчиков для таких стран, как Ангола, Мозамбик, Зимбабве и т. д.

Не все курсанты ускоренных курсов возвращались после их двухлетних командировок, особенно, из Афганистана. Погибших привозили в цинковых гробах и хоронили после соответствующего военного ритуала.

На такие похороны институт отправлял почетный караул из курсантов первого курса. Так как наш курс часто привлекали к подобным мероприятиям, мы довольно быстро к этому привыкли, и как бы цинично это ни звучало, мы даже очень радовались, когда из-за участия в похоронах нам удавалось пропустить семинар по марксизму — ленинизму или по тактике.

Глава 9. Коллеги

Самыми заметными событиями в ходе моей командировки в Магдебурге с 1988 по 1990 годы были встречи и ежедневное общение с самыми разными людьми. Именно общение с моими тогдашними коллегами повлияло на мое внутреннее развитие, которое с каждым днем отдаляло меня от тех ценностей, которые были неприкосновенны для большинства офицеров ГРУ, и изменило мое отношение к карьере в ГРУ. Среди людей, с которыми я общался, были хорошие и плохие, глупые и умные, честные и коварные люди. Например, к людям, к которым я чувствовал большую внутреннюю симпатию, принадлежал некий полковник Анатолий Пелинский, руководивший разведпунктом ГРУ в Магдебурге с 1985 по 1989 годы. Пелинский был популярен не только среди сотрудников магдебургского разведпункта, но и во всей сети разведпунктов ГРУ в бывшей ГДР. Пелинский был умен и обладал чувством юмора, но одновременно он был ворчливым, прихотливым и порой раздражительным. Он мог буквально взорваться из-за какой-то мелочи, и все здание тряслось от его яростного крика. Конечно, никто из сотрудников из-за какой-то ошибки не хотел попасть ему под горячую руку во время этих эмоциональных всплесков. Но если это с кем-то и происходило, то не стоило бояться угроз и проклятий командира, потому что он, на следующий день, сам просил прощения у того, кто сыграл для него роль громоотвода.

Симпатии большинства офицеров были на стороне Пелинского и потому, что он тайно сопротивлялся начальнику разведуправления генерал — майору Коноваленко. Отношения между двумя офицерами развивались весьма своеобразно. Пелинский и Коноваленко были знакомы уже целую вечность и даже вместе учились в военной Академии. Когда-то тогда между ними возникла ссора, превратившая их во врагов. Много лет они оба и знать не хотели друг о друге и шли разными путями. Коноваленко за это время дослужился до генерал — майора, Пелинский же — только до полковника. Наконец, они оба встретились в ГДР, причем один теперь был начальником, а другой его подчиненным. Эта ситуация послужила тому, что для сотрудников магдебургского разведпункта, в том числе и для Пелинского, с назначением Коноваленко на должность начальника разведуправления наступили плохие времена. Им приходилось работать с удвоенными усилиями. Пелинский знал, что это положение сложилось из-за него, и всеми находящимися в его распоряжении средствами пытался улучшить условия для своих работников, направляя их внимание на содержание, а не на форму разведывательной работы. К самым интересным методам во время руководства Пелинского относились принципы, по которым он строил свои отношения с сотрудниками. Так как он был дружески настроен к сотрудникам, никому из его подчиненных и в голову не приходило подвергнуть полномочия Пелинского сомнению или совершить что-то, направленное против него. Это касалось также его заместителей, в том числе, замполита. Хотя для человека со стороны представляется совершенно естественным, что шеф располагает неограниченными полномочиями в своей организации, отношения между командиром и его заместителем по политической части были значительно сложнее.