Грубая обработка

– Потише.

– Извините. – Затем тихо: – Удвойте цифру.

«С каким бы наслаждением я вытащил тебя отсюда и выбил из тебя всю дрянь», – подумал Стаффорд.

– Четырнадцать тысяч, – заявил он. – Это все, окончательно.

– Пятнадцать.

Алан Стаффорд захлопнул свою коробку с табаком и закурил сигарету.

– Послушай, Гарольд, – бросил он, направляясь к двери.

– Хорошо.

– Что, хорошо? – Стаффорд не спеша повернулся.

– Что вы сказали. Четырнадцать. Стаффорд вернулся и сел на свое место.

– Мне нужна пара дней, чтобы собрать деньги. Я позвоню вам.

– Нет, – отрезал Гарольд.

– А как я их добуду? Помещу объявление?

– Дело в том…

– В чем?

Гарольд не знал, куда ему сейчас податься. Черт возьми, придется сидеть здесь. Валяться на диване у себя дома и ждать, когда зазвонит телефон, в то время как наверху Мария и тот грабитель-поляк будут заниматься любовными играми…

– Позвоните мне.

– Я тан и сказал.

– Два дня?

– Что-то вроде того.

– Хотите выпить еще?

– Нет, – послышалось от двери. – Я не хочу больше выпивки, Гарольд.

«Прекрасно. Никому нет никакого дела. Куплю себе еще водки. Вот это напиток!» Он хотел бы, чтобы часть того килограмма снова оказалась в спальне, но его там не было. Он рассмеялся. Украли. То, что было потеряно, теперь найдено. Радуйся!

– Эй! – обратился он к бармену.

– Водки? – спросил бармен.

Гарольд кивнул и перебросил ему пятифунтовую купюру. – Музыку и погромче, потребовал он.

– Слишком действует на нервы, – заявил бармен.

Гарольд передернул плечами, стоя в одиночестве у стойки и думая о том, накую собаку ему купить и как назвать. Патти Пейдж или Лита Роза? Он тан и не смог этого решить.

– 22 —

Ленни Лоренс родился в Сент-Энне еще до того, как там все разрушили и построили кварталы современных домов. Очень жаль. Ну и что, если в туалет надо было выскакивать на улицу, зато жили, как одна большая семья. Недаром говорится – «в тесноте, да не в обиде». Такое не могла заменить даже покупка отдельного дома в Уоллатоне.

– В чем заключается ваш интерес к этому ограблению, Чарли? – Главный инспектор внимательно посмотрел на Резника. – Надеюсь, вы не испытываете страстного желания сделать себе рекламу в средствах массовой информации, не правда ли? Вы же не стремитесь вылезать на экран в окружении сверхумных комментаторов?

– Гарольд Рой, – ответил Резник. – Я хотел бы иметь возможность еще раз прощупать его. Есть что-то подозрительное в этом деле. Заявление жены не вызывает доверия.

– Что? Они хотят обмануть страховую компанию? Резник пожал плечами. Это была одна из версий, но она не объясняла, почему так менялись показания о грабителях Марии Рой.

– Значит, им повезло, а, Чарли?

– Возможно, сэр.

– Бог мой! Ну и осторожность! Удивительно, что у вас репутация человека, который ездит против потока машин по улицам с односторонним движением. Вы не любите держаться по ветру, как это делает большинство из нас.

– Возможно, сэр.

– Возможно, сэр, – передразнил его Ленни Лоренс. – Вы к тому же человек, который много не говорит, не так ли?

– Так как с этим делом, сэр? Можем мы заняться им? Мы будем держать вас в курсе.

– Не забывайте об этом, Чарли.

– Да, сэр.

Резник был уже у двери, когда Лоренс позвал его обратно.

– Кстати, этот старикан…

– Скелтон?

– Да, есть у вас какие-либо соображения по поводу того, какая муха его укусила?

Резник покачал головой.

– А, в чем дело, сэр?

– Недавно он здорово вспылил. Не было на то никаких особых причин, а он сорвался. Совершенно на него не похоже. Скорее всего, мужской – как это называется? – климакс. Приливы крови. Ну ладно, Чарли. Держите меня в курсе.

– Будет сделано.

Резник прошел мимо кабинета суперинтенданта, не зная, следует ли ему постучать и спросить Джека Скелтона, в чем дело. Конечно, он не сделал этого. Это было бы слишком, вроде как пойти на один из приемов, которые устраивает королева, и вежливо поинтересоваться у нее, как работает ее кишечник.

Микроавтобус «Мидлендз-ТВ» был припаркован между двумя платанами у тротуара улицы, которая плавно поднималась в горку и затем сворачивала направо. Альф Левин заметил приближение Резника через зеркало бокового обзора, загасил сигарету и щелчком выбросил ее в направлении дорожной канавы.

– Бывала погода и похуже, – заметил он, направляясь к воротам.

По каменной стене ходил взад и вперед Диззи, демонстрируя свой зад и шипя.

– Продаете, значит? – Альф Левин жестом показал на объявление.

– Пытаюсь.

– Вы знаете, у нас на телевидении есть один тип. Он переехал сюда из Элстри и купил домик в небольшой деревушке в Линкольншире. Не мог поверить в свою удачу, так это было дешево. У них на юге за такую сумму нельзя купить и собачьей конуры. Теперь он уже не проявляет особой радости. В местном трактире недоливают пиво, а когда ветер дует с востока, холодина такая, будто находишься в Сибири. Старая жена и одеяло с электроподогревом не помогают, все равно мерзнешь по ночам.

– К чему вы все это говорите, Альф?

– Только к тому, что он продает его уже полтора года. Никак не может загнать.

– Спасибо, вы сделали хороший день еще более привлекательным.