Грубая сила

— Повышение голоса, обвинение других — дешёвые приёмы у барона, — речь не произвела впечатления на Леграна, — Кто же виноват?

— Если говорить о причинах поражения, то их две. Первая — грамотные действия Эдельвейса как командира. Главный принцип войны: сосредоточить в нужное время в нужном месте подавляющее превосходство. Он это сделал в центре. Владел инициативой всё сражение и заставил меня действовать по своему плану, я имею в виду твой поворот и выход Саргона. Не дал перехватить инициативу и реализовать превосходство в маневре. Но, опять повторю, на моём месте любого из вас разгромили. Если бы не туз в рукаве, это был бы разгром с полной потерей пехоты и обоза. Скажем спасибо ещё раз армии Питиримчевска.

"Не вали на других. Если Питирима здесь нет, это ещё не значит, что он во всём виноват". Эта фраза была произнесена Девкалионом уже открыто, но ни Легран, ни Кирдык не обратили на неё внимания.

— Какова же вторая причина?

Барон несколько замешкался.

— Организация у клана «Царь горы» опять-таки на высоте. Многочисленные совместные тренировки позволяют им собирать подразделения как конструктор под текущие задачи, хочешь, 10 человек, хочешь, 30. И будет такое подразделение действовать как единое целое. У нас же попробуй перераспредели рыцарские копья между армиями земель, вы же первые возмутитесь. Нет, вот двадцать ботов с рыцарем — подразделение, рядом три бота с рыцарем из другой земли — тоже подразделение. Объединить их под командованием одного человека не могу, ибо звания одинаковые, сюзерены разные. Поэтому, вторая причина — ты, Легран. А ещё Архелай с Питиримом, Меррет…

Окончание фразы потонуло в свисте. "За эти слова придётся ответить перед всеми".

Перепалку следовало прекращать.

— Время, господа благородные! Голосование проведём в конце. У нас ещё достаточно вопросов, например, как застигнутый врасплох клан отбил нашу многократно превосходящую армию.

— У Питирима спроси! — крикнул кто-то из рыцарей Архелая.

Архелай. Должен был атаковать новый мост, после утопления воеводы увёл своих в лагерь, остальных подчиненных бросил.

— Вопрос не решён, виконт. Кирдык сознательно провоцирует конфликт, чтобы не отвечать на неудобные вопросы вроде "Где он был столько времени и почему не поддерживал связь", " почему он не прошёл в своё владение самым кратким маршрутом", "почему появился только когда сила его войска сравнялась с объединённой армией".

Легран. После утопления части группы и получения вести «всё пропало» сдал командование, отправился в свою вотчину, вылавливать и обирать утопленников. Снаряжены они были за свой счёт, а теперь это собственность рыцаря — знаменосца. Утопцы-то ожили, ботов в двух деревнях попугали. И оба делают вид, что так и надо было. Интересно, что сейчас бы сказал Лютик, просто развернувшийся в противоположную от города сторону, едва Питирим покинул группу старого моста.

— Ладно, Питирим плохой командир, не хотели вы его слушать и план атаки был идиотским, допустим, так всё и было. Но, почему после его гибели не было даже организованного отступления? — тут уже Кирдык перешёл в наступление. — Ты, Архелай, кричал громче всех, что я должен был продолжать сражение. А сам? Наложил в штаны, увидев двадцать цигов. Бежал не оглядываясь до Цитадели Ветра!

Только Херанука не испугался, видя, как ушли Лютик и Фантомас, атаковал, положил всех своих ботов, переродился, собрал рассыпавшееся войско и привёл в город. Да Непелопа стояла до конца, пытаясь сжечь мост. Люди, по-большому счёту сделавшие то, что должны, оказались героями на общем фоне.

— Лучше расскажи о действиях своего синерожего дружка, который смылся раньше всех.

— Когда ты, Архелай, выйдешь отсюда, во дворе тебя уже будет ждать Фантомас, который подробно покажет тебе, что бывает с теми, кто называет его синерожим.