Грубиян

Хотелось произнести это недовольным голосом, но вместо этого вышел полувздох-полустон, и, кажется, я только что всё усугубила, потому что его лицо резко перемещается к моему, и он сминает мои губы в грубом требовательном поцелуе, которому я просто не в состоянии противостоять.

— Ты понятия не имеешь, как сильно я тебя хочу, — хрипит парень, пока я пытаюсь восстановить функцию дыхания. — Не знаю, сколько ещё смогу сдерживаться, но, на всякий случай будь готова к тому, что выдержка меня подведёт.

Я молчу, потому что в голове совершенно нет мыслей, а если бы и были — не знаю, что можно на такое ответить. «Держи себя в руках»? «Ты справишься»? «Я в тебя верю»?

«Не сдерживайся!» — упрямо вопит сердце, и мне приходится приложить все усилия, чтобы заставить его замолчать.

— Макс, нам ещё на пары нужно, — отрывисто произношу я. — И мне бы очень не хотелось ехать в универ грязной.

Парень тяжело вздыхает, выпускает меня и ведёт в ванную, в которой сам регулирует для меня температуру воды, сказав, что с одного раза я всё равно не запомню, а времени учить меня, как следует, у него нет. Скорее всего, он просто таким образом издевался надо мной, но я решила не обижаться, потому что в какой-то степени парень был прав.

Тёплая вода приятно снимает усталость и позволяет расслабиться — впервые за последние несколько дней. Мне немного непривычно, что не приходится думать о том, что сегодня будет очередной выматывающий душу вечер, и не нужно никого бояться — почему-то чисто интуитивно чувствую, что Макс меня ни за что не обидит. Может смутить, соблазнить или подшутить надо мной, но сделать больно — никогда.

С выключением воды проблем не возникает, и я выбираюсь на прохладный кафель, вытираясь пушистым махровым полотенцем. Жаль, что у меня нет других вещей кроме тех, что были на мне последние сутки; почему-то именно сейчас хотелось почувствовать чистоту каждой клеточкой тела.

Я успеваю надеть на влажное тело бельё, когда дверь в ванную неожиданно распахивается, и на пороге появляется Макс. Его глаза моментально темнеют, напоминая грозовое облако, а я покрываюсь красными пятнами стыда с головы до пят и нервно прикрываюсь полотенцем.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

— Тебя стучаться не учили?!

Парень медленно подходит ко мне, и я чувствую его внимательный взгляд на своих неприкрытых ногах.

— Меня учили многим вещам, но, к счастью, я благополучно забыл половину из них, — тихо отвечает он, и его взгляд проходится по мне до самого лица. — Иначе не смог бы увидеть такое.

— Насмотрелся? — недовольно бурчу. — Ты за этим пришёл?

Макс на автомате поднимает руку, в которой я замечаю его белую футболку.

— У тебя нет другой одежды, и я подумал, что тебе захочется одеть хотя бы чистую футболку.

Удивлённо распахиваю глаза.

— Что?

— Оденешь её под свой свитер — никто ничего не заметит. — Он насмешливо смотрит на меня. — И я не понимаю, почему ты прячешься, если у нас уже был секс.

Я вспыхиваю сильнее и, наверно, об меня при желании можно зажечь спичку.

— Верх ты точно не видел.

Я всё ещё помню, что сверху на мне была одежда, когда в клубе мы оба потеряли над собой контроль.

Ну, вот я опять — говорю прежде, чем успеваю обдумать свои слова. Макс щурится и подходит почти вплотную; настолько близко, что мне становится нечем дышать.

— Мы можем это исправить, — слышу его тихий шёпот.

Сильнее стискиваю пальцами края полотенца и вместо ответа качаю головой, потому что в горле пересохло, а язык прилип к нёбу. Парень закатывает глаза и сгребает футболку.

— Подними руки, детка.

Я ошарашенно смотрю в его лицо и понимаю, что он совершенно не шутит.

— Я сама могу одеться! — возмущённо возражаю.

— Тогда я никуда отсюда не уйду, — нагло отвечает брюнет и складывает руки на груди.

Боже… Ну за что моей ранимой психике такие испытания? Мне было стыдно самой видеть собственное тело, поэтому я никогда не переодевалась перед зеркалом, а уж позволить увидеть его Максу… Но ведь он не уйдёт и в конечном итоге всё равно найдёт способ заставить меня подчиниться.

С обречённым вздохом прикрываю глаза, заранее боясь его реакции, и отпускаю края полотенца, которое кулем летит на пол. При этом от любопытства сдержаться не удаётся, и я всё же открываю глаза обратно.

Выражение лица Макса из игривого резко превращается в донельзя разозлённое; может, это из-за того, что я чересчур худая, а может, потому, что мои рёбра покрыты уже маленькими, но всё-таки заметными желтеющими синяками. Кажется, парень даже дышать перестаёт, только сильнее стискивает футболку кулаками, что аж костяшки пальцев белеют. Теперь настаёт его очередь прикрывать глаза, но ненадолго: когда я тянусь обратно к полотенцу, он перехватывает мои руки и тянет меня на себя.

— Когда-нибудь я нахер сломаю ему руки за то, что он вообще посмел к тебе прикоснуться, — гневно выдыхает Макс, и по коже проносится холодная волна мурашек.

— Не нужно, — печально качаю головой. — И пожалуйста, Максим, перестань ругаться, ты мне этим очень его напоминаешь.

Его губы вновь прикасаются к моему лбу.