Грубиян

Я не знал, что именно он хочет от меня услышать. Трагедии парней тоже были серьёзными, но только у меня, Лёхи и Кирилла они были непосредственно связаны со старшим братом последнего. Костяну с Егором просто не повезло. Хотя нет, Костян сам был виноват в своих бедах, потому что нехрен было садиться за руль в нетрезвом виде. На себя самого он уже давно перезлился, а вот я…

Это как в фильме «Ночь в музее»: были там лошади, которые останавливались, только услышав слово «Дакота». Так и я, — стоило услышать имя Никиты, как меня тут же накрыло, причём так, что до боли хотелось почесать об него кулаки.

— Всё со мной нормально, — бурчу в ответ.

Мы все, конечно, будущие психологи, хотя парни мне и без этого бы не поверили, но самокопание — это одно, и совсем другое, когда кто-то — пусть и лучшие друзья — хочет вытащить твою внутреннюю черноту наружу и рассмотреть её под микроскопом.

— Послушай, я понимаю, что всё произошедшее — и то, через что мы прошли, и возвращение Никиты — не назовёшь эпизодом из хорошей жизни, но ведь минус на минус даёт плюс.

Костян действительно верил в то, что говорил, но…

— Это правило работает только в математике. Во всех остальных случаях получается просто двойной пиздец. — Я минутку подумал. — Мне бы очень хотелось расквасить его рожу.

Кирилл хмыкнул.

— Уже сделано. Но насилие умножает насилие. К тому же, не забывай тот факт, что всё в этой жизни возвращается бумерангом. Ну, кроме добра, оно чё-то не возвращается обычно, хер знает, почему.

Ещё несколько часов мы просидели в хорошей атмосфере пофигизма, а после друзей вновь потянуло пофилософствовать. В будущем я обязательно поделюсь с ними помоями своего отвратного настроения, но сейчас мне просто хотелось побыть одному.

— Я, наверно, уйду пораньше, — чуть заплетающимся языком донёс до парней информацию. Они недовольно нахмурились, и я поспешил объясниться. — У меня уважительная причина.

Парни переглянулись и посмотрели на меня заинтересованно.

— Это какая же? — поинтересовался Егор.

— Вы меня все заебали.

Лёха хмыкнул.

— Аргументный аргумент.

Допив остатки коньяка, я поднялся на ноги и двинул на выход. Уже у самых дверей меня стопорнул Кирилл, схватив за рукав аляски.

— Ты только глупостей не наделай, Макс, — серьёзный тон не вязался с его остекленевшими глазами. — И помни, что мы все по-прежнему друзья; нет нужды тянуть всю эту грязь в одиночку.

Я кивнул, крепко пожал протянутую руку и вышел на морозный воздух.

Всего через неделю мир будет отмечать Новый год; уже чуть ли не каждая витрина магазинов и кроны деревьев были увешаны украшениями и гирляндами, создавая праздничное настроение. А мне было совершенно плевать на всю эту мишуру, потому что ощущение праздника я потерял, ещё будучи учеником одиннадцатого класса, когда пришлось раньше времени повзрослеть и узнать, что в людях есть не только добро, но и много дерьма. А отдельные индивиды вообще состоят исключительно из грязи.

Подойдя к машине, я вытащил из кармана куртки сигарету и закурил, пуская в небо сизое облачко. Парни не знали об этой моей дурной привычке; я бросил курить еще четыре года назад, когда потихоньку начал приходить в себя, но с недавних пор возобновил эту привычку. Дым заволакивал мозги и лёгкие табачным коконом, который хотя бы немного притуплял регулярные приступы ярости. Я позволял себе курить везде, кроме салона автомобиля: парням пока рано знать о том, что я снова сорвался.

Оценив своё состояние, потянулся к телефону, чтобы вызвать такси. Оставлять машину на парковке «Конуса» не впервой; работники клуба уже привыкли и даже присматривали за нашими с парнями автомобилями. Пока ждал карету, в голове снова начали проноситься образы четырёхлетней давности, словно призраки по старому дому, и меня вновь накрыло желанием что-то в своей жизни поменять.

Или тушить всё нахуй, или подкинуть дров.

Затрудняюсь вспомнить, когда именно значение слова «погулять» превратилось в «ужраться в хлам и гибнуть с перепоя на полу посреди комнаты». Всё тело дико болело из-за позы йога, в которой я и проспал на полу половину ночи; по дорожке из моих собственных и женских шмоток можно было с лёгкостью отследить мой вчерашний пьяный маршрут по квартире. Не моей квартире, кстати.

Повернув голову, всмотрелся в лицо мерно сопевшей рядом девушки, которое показалось мне смутно знакомым, но вспомнить не получалось: через мою постель — да и не только постель — прошло столько баб, что мне жизни не хватит запомнить каждую. Да мне это и не было нужно: я ведь трахал их не для фотоальбома на память. От неё весьма ощутимо несло перегаром, и я брезгливо поморщился: терпеть не могу, когда от девушки за километр несёт табаком или ликёро-водочным заводом. А уж заниматься сексом с такой девушкой я мог исключительно под градусом не ниже пятидесяти процентов. Я бы сказал, что надо завязывать с пьянками, вот только не уверен, что в этом случае мои опорные балки смогут выдерживать реальность.