Грубиян

От его прибитого вида мне почему-то хочется закурить, так что я вытаскиваю сигарету; парни садятся на теплотрассу, и пару минут мы просто сидим в полной тишине, если не считать лаявшей где-то неподалёку собаки.

— На её месте я бы вообще не рискнул выходить из дома… — подаёт голос Ёжик. — Мне не по себе в этой дыре, а ведь я парень.

Лёха как-то совсем скис, и мне стало по-человечески жалко друга, потому что такой участи, как у Кристины, я не пожелал бы никому.

Ну, разве что своей матери.

Тушу сигарету и внимательно смотрю на Шастинского.

— Ты уверен, что для неё не будет перебором, если мы заявимся к ней все вместе? — спрашиваю в лоб.

Одно дело боевая Полина и Оля, которая испугалась просто от неожиданности; здесь — девушка, пережившая настоящий кошмар, и не трудно догадаться, к какому выводу она придёт, увидев на своём пороге пятерых подвыпивших парней.

— Поэтому вы будете стоять как можно дальше, чтобы сначала она увидела меня, — кивает Лёха. — Не хочу её напугать.

Мои брови удивлённо поползли вверх: Шастинский, заботившийся о чужих чувствах — это что-то новенькое.

Осматриваю всю нашу компанию и понимаю, насколько мы все всё-таки изменились с тех пор, как в наших жизнях появились те, о ком можно было и хотелось заботиться.

— Ну может пойдём уже? — бубнит Егор.

Лёха кинул на него красноречивый взгляд.

— Успеешь ты к своей Оле!

Ещё пару секунд он смотрит в нужные ему окна и бредёт в сторону подъезда.

Лифт ожидаемо отсутствует, так что без вариантов поднимаемся пешком. Лёха тормозит перед неприметной деревянной дверью с покоцанной обивкой и категорично качает головой.

— Как только она привыкнет ко мне — заберу её нахуй отсюда.

Одобрительно киваю — я ведь с Ниной сделал то же самое.

Вдохнув поглубже, Лёха стучит в косяк двери и отходит на шаг; мы с парнями чуть заворачиваем за угол, чтобы девчонка нас не заметила. Слышу звук открываемой двери и невольно затаиваю дыхание.

— Лёша? — слышу удивлённый голос девушки, и мозг лихорадочно пытается сформировать в голове предварительный образ, но нихрена не выходит. — Что ты здесь делаешь?

— Я… просто хочу поговорить, честное слово.

Я буквально вижу, как Шастинский при этом поднимает руки в примирительном жесте.

— И о чём же?

Лёха тяжело вздыхает.

— Знаю, что для тебя это непросто, но я не хочу, чтобы ты меня боялась.

На этот раз вздыхает девушка.

— Я тебя и не боюсь.

Шастинский фыркает.

— Можно познакомить тебя с моими друзьями?

Вновь замираю — теперь уже в ожидании ответа.

— С друзьями? — слышу настороженный голос.

Не выдерживаю и выхожу «на свет». Девушка шарахается в сторону квартиры, но Лёха хватает её за руку.

— Ты чё делаешь, дебил? — киваю на его ладонь, похлеще наручника вцепившуюся в руку девушки. — Ты ей щас руку оторвёшь! И ты её, вообще-то, пугаешь.

Лёха приходит в себя и отпускает Кристину; та недоверчиво смотрит на меня, и я пытаюсь улыбнуться как можно дружелюбнее.

— Привет, — протягиваю руку для пожатия и при этом чувствую себя взрослым дядькой, который пытается наладить контакт с ребёнком. — Я Максим. А ты, должно быть, Кристина?

Пока девушка решает, пожать ли мне руку, я окидываю её взглядом. Первое, что привлекает моё внимание — необычный цвет её глаз: по краям радужка была почти чёрной, но по мере приближения к центру светлела до насыщенного синего.

Я словно смотрелся в озеро.

Ну и, в общем-то, глядя на её лицо, было вполне понятно, почему она стала жертвой, как бы жутко и дико это ни звучало — её красота была хоть и холодной, но запоминающейся: карамельного цвета волосы средней длины, заплетённые в небрежную косу, большие чистые глаза, прямой нос, мягкие розовые губы и высокие скулы, — она так и просилась на обложку какого-нибудь модного журнала.

На девушке была домашняя вязаная кофта лимонно-жёлтого цвета, тёмные спортивные штаны в облипку и вязаные носки почти до колена.

Видимо, решившись, Кристина осторожно вкладывает свою ладошку в мою руку, которую я так же осторожно жму в ответ.

Парни так и не решились выйти из своего убежища, но это даже к лучшему — для одного раза Кристине хватит и меня.

— Слушай, Лёха очень хотел поговорить с тобой, но так сильно тебя боится, что у него коленки трясутся, — ухмыляюсь девушке. — Ты уж прояви мужество и выслушай весь тот бред, который он для тебя приготовил — пожалуйста.

Кристина пару секунд сканирует моего напрягшегося друга и кивает.

Я направляюсь к лестнице и, завернув за угол, тяну парней за собой — не хочу подслушивать.

На улице парни смотрят на меня как на восьмое чудо света.

— Не думал, что ты такой чуткий, — ехидно произносит Ёжик. — Почему ты у всех высказался, а при Ольке молчал?

На мою защиту неожиданно встаёт Костян.

— Ты так неожиданно рухнул на пол, что у нас коллективно голосовые связки заклинило. Да и нереально было добиться большего эффекта после ТАКОГО. И вообще, тебя там уже ждут, так что вали на все четыре стороны! Задрал скулить.

Ёжик хмыкает.

— Так и сделаю.

Корсаков по очереди пожимает нам руки и вызывает такси. В машину мы его сажаем буквально за секунду до того, как из подъезда выходит Лёха.

— Ну как? — первым приходит в себя Костян.