Группа «Янки»

Наступающие советские танки будут горячими, и будут хорошо различимы в тепловизорах на фоне холодной местности.

Пока саперы продолжали работу, пользуясь последними лучами света, батальон занял позиции и был готов, как никогда. Все, что оставалось делать, это ждать. Танкисты и пехота в городе и на высотах, разведчики, члены экипажей ITV, расчеты тяжелых минометов батальонной батареи и многочисленный штабной и обслуживающий персонал сидели и ждали.

Группа, как и остальная часть батальона, находилась в режиме частичной готовности. Разведчики, развернутые на пути любого возможного наступления советов, были в состоянии обеспечить, по крайней мере, пятиминутное предупреждение. Улецки в первые часы принял командование группой, пока Бэннон спал. Сначала Улецки было легко бодрствовать. Холодный и сырой воздух в сочетании с нервным напряжением держали его в готовности первый час, однако вскоре усталость и скука доконали его.

К 23.30 ему приходилось прилагать все силы, чтобы продолжать бодрствовать. Улецки переминался с ноги на ногу, встряхивался и снова опирался на борт башни каждые пять минут или около того. Однако он неизбежно уходил на мгновения, просыпаясь только тогда, когда его лоб ударялся в турельный пулемет М2.

Незадолго до полуночи он бросил эти попытки и разбудил наводчика, чтобы сменить его в командирской башенке. Заряжающий сменил механика-водителя. Когда Гвент был готов, Улецки сказал ему, что проверит позиции, разбудит командира и вернется, чтобы немного поспать.

Обходя позиции, начав с механизированного взвода, он оказался рад увидеть, что остальная часть группы оставалась в больше бдительности, чем он. В каждой точке его окликали. На позициях механизированного взвода он столкнулся с сержантом Полгаром, который, похоже, никогда не спал. Он всегда был в движении, проверяя что-то или кого-то. Улецки не знал, как ему это удавалось. Единственное, когда можно было понять, что он устал, это когда Полгар что-то говорил. Его южный акцент звучал немного более протяжно. Но если речь Полгара напоминала щелканье затвора «45-го», это было верным признаком того, что сержант находился на пределе.

У «66-го» Улецки заметил Бэннона, спавшего растянувшись на крыше башни танка. Глядя на Бэннона, расположившегося на маскировочной сети, Улецки сначала подумал не будить командира. Однако он слишком устал. Когда Бэннон проснулся и опомнился, Улецки ввел его в курс дел. Говорить было не о чем — никаких сообщений не поступало ни от батальона, ни от группы, так как режим радиомолчания вступил в силу.

Все было тихо.

Бэннон собирался сказать старпому вернуться в свой танк и немного отдохнуть, когда на Ланген и на восточный склон высоты, занятой группой «Янки» обрушился массированный артиллерийский огонь. Вспышки осветили небо. Штабы дивизии и бригады оказались правы. Советы шли через проход. Очень скоро они покажутся, если майор все правильно предугадал и нашел правильное решение.

Солдаты механизированного взвода занимали свои позиции, когда советская артиллерия ударила по восточному склону высоты в двухстах метрах от них. Вода в окопах давно испарилась, однако грязь никуда не делась. Везде, где люди соприкасались с землей, они перемазывалась грязью, остававшейся на коже.

Несмотря на неудобства и страх неизбежной атаки, они готовились к бою. Автоматчики проверяли магазины, ударяя ими о шлемы, чтобы убедиться, что они правильно снаряжены. Они заряжали оружие, передергивали затворы, снимали автоматы с предохранителей и направляли их в сторону возможного появления противника. Стрелки с подствольниками проверяли свои гранатометы и заряжали первые выстрелы. Пулеметчики проверяли патронные ленты, дабы те были чистыми, сухими и готовыми к применению. Операторы «Драконов» включали тепловизионные прицелы, проверяли системы и начинали осматривать местность в поисках целей.

Полгар обходил позиции, останавливаясь у каждого окопа и давая каждому солдату последние наставления. От командиров отделений он требовал повторить полученные приказы. Образ взводного, освещенного заревом разрывов снарядов, приседающего на корточки у окопов и спокойно дающего им указания, добавил уверенности тем, кто нервничал. Его уверенность и деловитость были заразительны. Взвод превращался в работоспособное оружие.