Группа крови. Мне приснилось, миром правит любовь

Кто ходит есть в ресторан,

Кто курит лучший табак,

Кто знает все обо всем?..

Виктор Цой. 25-летие «The Beatles». ДК им. Курчатова. Москва, 17 мая 1987 года. Фото — Анатолий Азанов

Период бунтующих дней

Новые герои сменяют на постах старых

И дают свою клятву на знамени бунтующих дней,

И, крепко сжав губы, чтоб не выдать свой страх,

Они стоят на своих местах

И мечтают смениться с поста как можно поздней.

О, период бунтующих дней!

Они поют свои песни под запись шумов новостройки,

И синтезаторы нынче работают на износ.

Фантастический город растет с каждым днем,

Но они не хотят жить в нем

И мечтают остаться в живых и выдержать кросс.

О, период бунтующих дней!

На их барометрах ртуть [стрелка]

всегда [стоит] на отметке «шторм».

И подчас они собираются в стаи, как волки,

Но вот им нечего ждать, у них все уже есть, но…

Но за это отдана честь…

И тогда их просто берут и ставят на полку.

"В последнее время меня не покидает…"

В последнее время меня не покидает

Ощущенье, что что-то не так.

Я шел по дороге, не зная, верна ли она.

Но, может быть, это просто зима

И, может быть, просто хандра…

[Но] И вот я встаю, но вместо окна — стена.

Я плыл по течению и был уверен, что прав.

Я плыл по реке, не зная, куда плыву [что будет конец].

И если теперь я опять ни с чем,

То это моя и беда, вина,

[Одна] Но нет никого, кто скажет, как я живу.

Но зачем я волнуюсь, ведь все предопределено,

И если я должен ослепнуть, я буду слеп,

И с этим бороться просто смешно,

Хотя [иначе] не бороться нельзя,

[Но] Чтоб спокойно читать страницы прожитых лет.

«Ты сидишь дома, когда родителей нет…»

Ты сидишь дома, когда родителей нет,

Слушаешь пленки, и некому сделать потише.

У тебя есть вопрос, [и] ты хочешь [дать] слышать ответ,

Пока ты один, ты можешь его услышать.

[Приходишь и видишь записку: «Обед на столе».]

В эти часы ты поймешь,

Что можешь любить.

Когда нибудь в эти часы ты поймешь,

Что любим.

Ты будешь ждать телефонный звонок,

Готовый отдать всё, что есть,

И верить, что голос судьбы звучит

Вместе с ним.

В эти часы к тебе приходят

Друзья.

В эти часы вы можете не шептать.

Эти часы — это твой секрет,

Ты должен его

Хранить

[Час] Здесь переход [а]

границы слова «нельзя!».

Виктор Цой в Туле. 27–28 июня 1987 года. Фото из архива Ларисы Фирсовой

«Утром меня будит звонок…»

Утром меня будит звонок.

За окном гудят машины дня.

За окном, в бетон одетым, звон —

Это предназначено для меня.

За окном пилят тополь, визг пилы,

За окном [з] гудит точильный станок,

За окном какие-то люди месят асфальт —

Я хотел открыть им тайну, но не смог.

Мой будильник разрывает ночь,

Разорвал меня, я спал, я видел сон.

Я не знал, что это так легко —

Разорвать меня и [выставь] [выкинуть] выгнать вон.

Виктор Цой. Ленинград, ДК им. Володарского. 8 декабря 1985 года. Фото — Александр Федоров

«Целый вечер один…»

Целый вечер один.

Вечер тих как свеча.

Тускло светит фонарь —

Свет на складках плаща.

Возвращаюсь домой,

И вокруг ни души,

Лишь вдали шум машин —

Этот здешний прибой.

Это будний день, — 2 р.

Вечер буднего дня. — 2 р.

[Это город монет?

Здесь убили весну.]

Двери все на замках.

Лишний шаг — и капкан.

Ключ в надежных руках,

Держи крепче стакан.

[Выпивай, говори —

Так пройдет много лет.]

Это просто луна,

Это просто хандра,

[Просто будние дни —

Это скоро пройдет.]

Почему же вокруг,

Как ни встань, все стена?

«Первый день недели подходит к концу…»

Первый день недели подходит к концу.

Я почему-то боюсь торжественных дат.

Серое небо, и сера под ногами земля.

Я солдат, и я иду на парад.

Я чувствую смерть, а вокруг танцуют фокстрот.

Я хочу отдохнуть, но снова встаю на канат.

Всё, что мне осталось этой весной, —

Это место для шага вперед и назад.

Вот уже третий день пилят клены в саду.

Говорят, что этой ночью был звездопад.

И хотя я не знаю, зачем я жил этот день, —

Я солдат, и я иду на парад.

Мне надоело мешать себе плыть по волнам.

Я не понимаю, чего от меня хотят.

Если сможешь, будь всегда со мной —

Я давал клятву, но я останусь с тобой.

«Я Цой, и я [случай.] один на свете…»

Я Цой, и я [случай.] один на свете

Такой — хоть Цоев пруд пруди.

Я видел давеча в газете:

Сидит, с медалью на груди.

То был не брат [не сын] и не знакомый,

Хотя со мною был чем-то схож.

Не так красив, как я, обличьем [конечно],

Но все-таки ничего, пригож.

Есть у меня приятель — Рыба,

Был прозван так за длинный нос.

[Спина как каменная глыба.]

И сколько лет его уж знаю,

Все на устах один вопрос:

Когда ж пойдем мы похмелиться?

Других же слов не знает он.

Живет и рад [ует] тому, повеса,

Что он не еж, не кот, не слон.

А Рыбе пьяному и в море

Недостает воды — [порой она] вода

Ему доходит до колен лишь.

И он [как полная луна]

Прекрасен как звезда.

Стоит, могуч детина вырос

И палец в глаз себе упер.

«Наверно, будет космонавтом», —

Кричат верблюды из-за гор.

Ну полно, что за бред я

Несу, пора и за рояль.

Тут Рыба, вынув перст из ока,

Кричит: «Пошел ты с инструментом в зад!

Ж…!»

Мой стройный слог подвел-таки

Но лень его уже мне править.

Кому не нравится — иди