Группа крови на плече

Проснулся я рывком, от какого-то непонятного хрипа. Луна светила сквозь облака, рядом сопели спецназовцы. Я осторожно вытащил из кобуры «кольт», снял его с предохранителя. Прислушался. Хрипов уже не было, только громко стрекотали цикады. Я осторожно пополз в сторону зарослей, за которыми находился наш дозор. Сначала увидел подрагивающую ногу, потом лежащее ничком тело. Это был Чунг. И у него в спине ниже лопатки торчал нож.

Я замер, судорожно сжимая в руке пистолет. Рядом с телом никого не было. Я приложил руку к шее вьетнамца. Пульса не было. Тело уже начало остывать.

— Гребанный ты в рот! — Я метнулся обратно в лагерь, пересчитал группу. Не было Хирурга.

— Черный, вставай, беда. — Я потряс майора, тот мигом проснулся. В руке у него был нож. Я даже не заметил, как он успел его выхватить.

— Что случилось?

Остальные тоже проснулись, схватились за оружие.

— Чунг убит. Ткемаладзе сбежал!

Трехэтажный мат Вадим произносил на бегу. Мы выдернули нож, перевернули тело Чунга.

— Мертв, — констатировал очевидное Огонек.

— Орел, Пушкин — занять оборону! Этот мудак может быть где-то тут.

Мы разбежались в стороны, разобрали секторы — кто куда стреляет, если что…

Черный тем временем осматривал место преступления. Еще раз перевернул Чунга, потрогал рану.

— В спину ударил. До сердца дошло.

Огонек обошел всю поляну, где мы остановились, захватил соседнюю рощицу. Вернувшись, мрачно произнес:

— Следы ведут на юг. Походу, Хирург рванул к американцам.

Мы переглянулись. За такое нас с Черным особисты заживо освежуют, вынут души и на солнышке сушиться повесят.

— Чего же он оборудование не взял? — удивился я.

— Тащить тяжело, да и я, — Вадим замялся, — мешок под себя положил, когда спать лег.

Я жестом попросил Незлобина присматривать и за моим сектором и отвел майора в сторону.

— Что будем делать?

— Приборы, что мы взяли в захоронке, намного важнее этого ублюдка. Пусть уматывает к американцам.

— Он знает, где находится советская база, знает всех сотрудников. — Я покачал головой. — Сдаст всех с потрохами. Еще небось и на каком-нибудь «Голосе Америки» выступит. Представляешь, что после этого начнется?

— Нам ***да, — покивал майор. — Но я обязан доставить мешок на базу. Это приказ!

— Доставляй. А группу разделим. Дашь мне Незлобина — пойдем с ним по следам Хирурга.

Черный задумался.

— Да, иного выхода нет. Берите автоматы, карту, идите следом. Если за сутки его не достанете — возвращайтесь на базу.

Майор пошептался с Огоньком, тот кинул мне вещмешок:

— Попрыгали?

У нас ничего не звенело, не лязгало. Можно идти.

Шли в темпе. Сто шагов бегом, сто шагом. Незлобин оказался неплохим следопытом. Показывал по дороге мне сломанные ветви и отпечатки ног Хирурга. Ткемаладзе пер по джунглям как танк, не сворачивая и не скрываясь.

— Так, давай лучше я пойду первым, а ты отстань, — предложил Незлобин. — Этот мудак может попробовать устроить засаду.

— Тогда тебе звездец. Убьет первым.

— Главное, чтобы ты его потом достал.

Сколько мы ни упирались, догнать Хирурга почему-то не получалось. Сил в грузине было немерено, темпа он не сбавлял. У меня начала кружиться голова, легкие просто горели.

В обед мы с Незлобиным немного передохнули и перекусили сухпаем.

— Здоровый лось. — Огонек тяжело вздохнул. — Два спецназовца не могут догнать какого-то лепилу. Позор!

— Лучше радуйся, что следы скрывать не умеет. Прыгнул бы в ручеек, подтянулся на каком-нибудь суку и все. Нас **ут особисты.

— Это да…

* * *

Догнать Хирурга удалось уже под вечер, возле какого-то хуторка с большим залитым водой рисовым полем. Почти догнать. Следы врача еще не успели заполниться водой, на уставшем лице Огонька появился азарт.

— Сейчас возьмем его. Еще полчаса и… стой!

Мы мгновенно присели в траву, выставили вперед автоматы — из полуразрушенной хижины вышел белый мужик в зеленой американской куртке. Был он патлат, небрит, носил солнцезащитные очки.

Мужик поднял пустые руки, крикнул по-английски: «Я не вооружен, не стреляйте».

— Что он говорит? — Огонек разогнул усики на гранате.

— Говорит, что не вооружен.

— Что будем делать?

— Я подойду к нему, а ты отойди на опушку, будь готов.

Огонек дал мне гранату, я закинул автомат за плечо, взялся за «кольт». Осторожно подошел к хижине. Американец все так же держал руки вверх, показывая свое миролюбие.

— Ты кто? — поинтересовался я.

— А ты?

— Я первый спросил.

— Ну, я Джон Воробей.

Я заулыбался. Вспомнил знаменитого пирата из кинофильма. Кстати, Джон был на него слегка похож. Такие же космы волос, какие-то фенечки на них… Прям хиппи посреди вьетнамских болот.

— Я тоже Джон.

— О, так мы тезки! Ты, наверное, ищешь кого-то?

Парень лукаво на меня посмотрел.

— Ты дезертир! — сообразил я. Вот откуда военная форма.

— А ты русский диверсант, — пожал плечами «пират». — Тебя акцент выдает.

— Слушай, а как тебя тут вьетнамцы терпят?

— Да тут их и нет. — Джон махнул рукой в сторону обгоревших верхушек деревьев. — Наши тут так напалмом все причесали…

— Сегодня нет, завтра будут…