Группа крови на плече

Я сунул клочок обратно и скоренько отошел в сторону. Огляделся. Мужики уже боролись в воде, как дети малые, сверкая голыми задницами. Никто вроде меня не спалил. Но тут я почувствовал на себя взгляд. Я напрягся, сердце екнуло. Повернул голову. Из кустов на меня таращился Чунг. Он все видел. Фух… отлегло. Этот свой чувак, хоть и нерусь. Я подмигнул ему, мол, потом расскажу, позже. Надо так было. Он все понял и исчез в зарослях.

* * *

Короткий завтрак, и опять мы, как землеройки, ковыряем гумус. Млять! Ни намека на тайник. Как сквозь землю провалился. В преисподнюю. Вспомнился Горький: «А может мальчика-то и не было?»…

Тут меня осенило. А кто сказал, что тайник в земле? Так-то логично хабар в мох зарывать, но есть ведь и другой способ скрыть его от посторонних глаз. Я хлопнул себя по лбу, радуясь собственной гениальности. Эйнштейн сейчас по сравнению со мной казался школотой.

— Черный! — позвал я командира.

Тот вынырнул откуда-то сбоку:

— Ну?

— С какого хрена мы в землю рогом уперлись, а если закладка на дереве?

Вадим почесал носорожий лоб, повертел башкой, осматривая могучие деревья:

— Вьетнама-мама! — воскликнул он. — А ведь ты прав, Коля! Что раньше молчал? Я уже без ногтей почти остался! Дуй в ту сторону, расскажи нашим, пусть деревья осматривают, а я туда пойду, пошукаю.

Я по-быстренькому оббежал «грибников» и нацелил их на новые горизонты. Дело пошло быстрее. Осматривать макушки деревьев, это не в земле колупаться. И не так энергозатратно…

Прошел еще час. Мы прочесывали квадрат, как гребешком, искали вошку-тайник. От вечно задранной вверх головы началось головокружение. Еще минут десять и надо «покурить». Тут мое внимание привлек пухлый рюкзак цвета оливы, одиноко застрявший в развилке ствола «баобаба» (для меня если не пальма и не береза, то непременно баобаб) на высоте примерно трех метров. В рот просроченный компот! Оно!

Хотел было позвать своих, но осекся. Надо самому сначала проверить. Вдруг там китаезы от мышей хавку припрятали, когда на привале здесь отлеживались. А я буду орать, мол, дырочку мне под медаль на «гимнастерке» колите, а потом окажется, что «дошик» внутри мешка. Нехорошо получится.

Поплевал на ладони, подтянулся и ухватился за толстый сук. Уперся ногой в кряжистый ствол. Оттолкнулся и пролез еще метр до следующего междоузлия. До мешка и рукой подать. Сидит и смотрит на меня радостно клепками накладных карманов. Мол, наконец дяденька меня нашел.

Протянул руку, ухватил мешок. Щелк! Сухой звук обдал холодом. Млять! Растяжка! Мелькнула в голове мысль.

Глава 13

Я закрыл глаза. Помолиться не успею, прошлую жизнь вспоминать не хочется, а от нынешней осталось… три, два, один. И? Еще один щелчок, и сверху что-то прошелестело. Я открыл глаза. С верхнего сука свисало небольшое белое полотнище. На нем чем-то черным был схематически нарисован гриб атомного взрыва. Я истерично засмеялся. Китайская шутка? Охренительный юмор. Прям как во втором «Смертельном оружии». Или третьем? Там Мэрдок сидел на унитазе, потянул на себя туалетную бумагу. А на ней нарисовано слово «BOOM». Потом три часа минеры пытались достать бомбу. Так, кстати, и не смогли — пришлось подрывать. А у меня тут ванны, чтобы спрятаться, нет.

Нет, какие же все-таки китайцы пидорасы! Чую, у меня прилично так седых волос прибавилось. Чуть отдышавшись, сорвал полотно, сунул его за пазуху и начал сползать.

Спускаться вниз было сложно. Мешок оттягивал руки, ноги… ну и еще они сильно дрожали после пережитого. Перед спуском я посмотрел механизм отстрела полотнища. Он был примитивен. Леска отпускала катушку и транспарант, посвященный персональной глупости Ивана-дурака, под собственной тяжестью падал вниз.

— Нашел?!

Первым ко мне подбежал Черный, хлопнул по плечу. Я чуть не повалился на траву.

— Что случилось? Ты какой-то бледный…

— Пидорасы **анные. — Я все-таки присел у дерева. — Насторожили леску, да еще так по-хитрому заныкали ее. Я чуть дуба не дал, когда задел. Думал все, хана.

— И что там было? — к нам подошли Байкалов и Незлобин.

— Послание вам. — Я вытащил из-за пазухи полотнище со взрывом.

Парни тихо заржали.

— Хорошая шутка. По-нашему.

— Сохрани, — покивал снайпер. — Будешь детям показывать.

— Есть мнение, что такими темпами до детей я так и не доживу…

К нам подтянулись Чунг и мрачный Хирург. Последний на меня зло зыркнул, произнес:

— Что, очко сыграло? Оре-ел!

— Я сейчас твое порву. — Меня словно батутом подбросило на ноги, я схватил грузина за грудки: — А потом твои записочки в него запихну и ногой утрамбую!

Ткемаладзе сбледнул, попытался сбросить мои руки, но не получилось.

— Все, харэ! — между нами влез Черный. — Разошлись в стороны.

И уже мне:

— Про какие записочки ты говоришь?

Надо было видеть лицо Хирурга. Глазки забегали, рука легла на кобуру.

— Проехали. — Я кивнул Пушкину, бородач подхватил мешок, и мы в четыре руки понесли его в лагерь.