Грусть улыбается искренне

— Да она склерозница. Меня собирались выписать, вот она и зациклилась на этой мысли. Хотя я не против того, чтоб это было правдой. Но, увы и ах, пока торчу тут. Не хотят отпускать меня. Прикинь, на три недели раньше тебя загремел, и ещё не вылечился, — Саша жестом пригласил Витьку сесть.

— Неприятный момент, — согласился Виктор и, взяв в руки пульт, добавил: — Не против, если я переключу на какое-нибудь кино?

Шпала отмахнулся.

— Делай, что хочешь. Я всё равно скоро пойду. Мне ещё нужно заглянуть к Яне.

— Это ещё кто такая?

— Хм, — мальчишка напустил на лицо загадочное выражение. — У нас новенькие появились, пока ты дома торчал. Наших почти всех выписали. Инга, и та загремела в изолятор. Короче, жизнь была невыносимой и тоскливой, а потом ко мне в палату подселили чувака. Такой увалень! С меня ростом и шире в три раза, я его реально боюсь, потому что такой как даст! Так что скучать я перестал. Но главное, пришли две такие бабёнки! Лет им по пятнадцать. Я хочу с ними замутить, с Яной особенно, только это трудно. Ходят буками, злю-ю-ю-ющие, неприступные! Но это пока…

— Ты, замутильщик, а Эмма как же? — поддел товарища Виктор, безразлично переключая каналы.

— Эмка? Ну она клёвая тёла, только здесь-то её нет, — рассмеялся Саша и, откинувшись на спинку, заложил руки под голову. — Хорош клацать. Давай клипы хоть посмотрим, а то явится Тим-Тим и переключит на свою идиотскую передачу.

Витя отбросил пульт.

— Ладно, зря я у тебя управление отобрал. Наверное, пойду спать. Настроение хуже некуда. Думал, отвлекусь, но не тут-то было, — он развёл руками и, лениво поднявшись, вышел из игровой. Тихий коридор постепенно засыпал. В палатах гасили свет, а Тарасовна, нервная и раздраженная, стояла у Тимофеевого кабинета и причитала о жизни. Пользуясь моментом, Витька проскользнул в бокс и устало кинулся на кровать. Куцая шторка на окне еле заметно колыхалась от сквозняков, пробирающихся в щели, а само окошко, утыканное тысячами мелких капель, грустно смотрело на вечернее чёрно-синее небо. Хотелось спать. Только спать.

Самый лучший город

Он дрых как убитый. Столько мыслей, столько переживаний, столько непонимания было за прошедший день, что в организме почти не осталось сил. Он устал…

На удивление, дурные сны парня не мучили. Он проснулся под утро сам, немного отдохнувшим и почти спокойным. В безмятежных сновидениях приходили Лика и Инга — не считая матери, две самые дорогие в его жизни девушки, которых он любит, но в то же время относится к каждой по-своему. Лика красива, страстна. Нечто вроде пылкого человека-огонька. Её хочется любить и ласкать. И хочется, чтобы она любила.

Что до Инги, она просто хороший человек. Стоит немного её узнать, и уже дальнейшая жизнь без этой девушки не представляется возможной. Как без воздуха или воды, к примеру. Хочется, чтобы она чаще улыбалась и была счастлива, хочется ей помочь. Ещё вчера Витька не представлял, что делать, а наутро решение пришло резко и неожиданно, точно посланное свыше. Ведь за ночь мысли наконец нашли своё место в голове, информация перекомбинировалась, разбрелась по нужным закуткам мозга и смирно улеглась, позволив мыслительным процессам заработать в полную силу.

Небо хмуро заглядывало Витьке в палату, учтиво предупреждая о дожде, а на крышах многоэтажек, нахохлившись, сидели голуби. «Классика зимнего утра на юге, ни больше, ни меньше», — подумал Виктор и с неохотой вытащил ноги из-под одеяла, поскорее надев тёплые шерстяные носки. По спине бегали мурашки.

Уборщица в коридоре уже вовсю орудовала шваброй. В своём кабинете возился только пришедший на смену Тимофеевичу Золушкин. Остальные спали. В уборной холод пробирал до самых косточек: батарея отопления не справлялась со своими обязанностями из-за до сих пор треснутого окна, в который дули сквозняки. Горячий кран опять сломался. Из холодного вода капала лишь тонкой струйкой. Домашними чистыми, тёплыми условиями даже не пахло…

Витька кое-как, трясясь и переминаясь с ноги на ногу, почистил зубы. Умываться не стал, больно уж холодно.

По сонному коридору плыл запах кофе. В ординаторской кто-то тихо разговаривал. Сунув кулёк с зубной щёткой в карман пижамных штанов, Виктор ненавязчиво заглянул в кабинет главврача.

— Здрасти! Нужно поговорить, — обратился он без особых церемоний к Золушкину. Уж его-то он любил и не боялся…

— Ну, как дома отдохнул? — врач встал с крутящегося кресла, на котором вчера властно восседал Тим-Тим, и, потянувшись, подошёл к окну.

— Как на курорте, — улыбнулся Витька. Впервые за сутки он почувствовал себя спокойно. — Скажите, Инга правду говорила, что может не скоро вернуться?

— К сожалению, правду, — Золушкин сник. — В больнице сейчас нужных лекарств нет, а купить они не могут. Прости за реальность.

— Да бог с вами, не извиняйтесь, — парень скромно присел на стул. — Я бы мог ей помочь? К примеру, перечислить деньги на их счёт или счёт больницы?

Доктор почесал затылок и вновь вернулся в кресло.

— Отчего нет? Только мне нужно спросить ее мать, согласны ли они принять эту помощь.