Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Армяне, заправлявшие промышленностью и торговлей в Тбилиси, извлекали из либерализма Барятинского особую пользу. Когда в 1857 году умер патриарх Нерсес V, армянам предоставили право выбирать нового: сам Барятинский привез патриарха Матеоса из Константинополя и торжественно принимал в Тбилиси, пока Матеос не отправился в свою столицу Эчмиадзин. Такое снисхождение Барятинского к армянам тревожило православных, как и его терпимость к сектантам, особенно к староверам. Но наместник помог грузинским верующим основать Общество святой Нино, которая поставила себе целью обращение всех осетин в христианство. Это общество также занималось разработкой азбуки и грамотности для осетин и для других кавказских народов. Барятинского консультировали языковеды, в особенности Барон Услар, который также разрабатывал алфавиты и писал материалы для начальных школ на осетинском и чеченском языках. Но распространение христианства и грамотности иногда осуществлялось грубо: казаки насильно крестили горцев в грязных лужах и вызывали у имамов возмущение, доходившее до вооруженных конфликтов.

Барятинский походил на Воронцова не только хрупким здоровьем, но и любвеобильностью: говорили, что для женатого молодого офицера он был намного опаснее, чем дагестанский партизан. (Армяне жаловались, что не могли продвигаться по службе, потому что их жены не отвечали на заигрывания наместника, и ворчали, что «грузинки не прочь быть под наместником».) Как и прежние правители Грузии, Барятинский любил вино и страдал от подагры: к 1861 году он считался немощным. Он уехал из Тбилиси и поплыл из Поти в Триест, где сел на поезд и отправился в Дрезден к знаменитому врачу Вальтеру. Там он исчез, но появился на Канарских островах и в Малаге, объявив, что ему надо дальше лечиться в Дрездене. На самом деле он проводил медовый месяц с двадцатисемилетней любовницей Элисабед Орбелиани, «своего рода кошкой», по словам С.Ю. Витте. Муж Элисабед, Владимир Давыдов, рассчитав, что за потворство его могут наградить по службе, смотрел на эту связь сквозь пальцы. Давыдов оказался недостойным продвижения и, уехав в Европу, вызвал Барятинского на дуэль; но его уговорили развестись с женой, и родители Элисабед, князь Димитри и княгиня Мариам Орбелиани (которая слыла самой умной женщиной в Грузии[263]), в 1862 году поехали в Петербург, чтобы холостяк Барятинский женился на их дочери[264]. Император Александр, совсем не осудив это «деликатное дело», благословил чету. Единственной причиной отставки Барятинского была подагра; он прожил еще шестнадцать лет в провинции с Элисабед Орбелиани и ее приемной сестрой; боль от подагры облегчали молитвы Шамиля, который с истинной привязанностью переписывался со своим бывшим врагом. Тем временем в Тбилиси наместника заменял князь Гиорги Орбелиани.

Барятинского, обосновавшегося после женитьбы в Вильно, посетил великий князь Михаил Николаевич, младший брат императора. В ноябре 1862 года император и Барятинский согласились, что великий князь, хотя ему было всего лишь тридцать лет, идеально подходил к наместничеству. Второй младший брат императора, Константин Николаевич, был наместником Польши, и императору, боровшемуся с ярыми противниками своих реформ, очень хотелось, чтобы в управлении империей ему помогали братья. Константин, встревоженный Польским восстанием 1863 года, подал в отставку, а Михаил Николаевич сумел упрочиться в Закавказье на без малого двадцать лет, пока его племянник Александр III не унаследовал престол.

Великому князю не хватало энергии и ума ни брата, ни предшественника; все, что он знал о Кавказе, он выяснил во время короткого объезда несколькими десятилетиями раньше. Но он охотно передавал выдающимся грузинам, например генералу Григолу Орбелиани или Димитри Кипиани, все свои обязанности, кроме церемониальных. Братские отношения наместника с императором внушали надежду, что Закавказье будет процветать, как Одесса и Крым, и что у Оттоманской империи отвоюют еще больше утерянной исконной грузинской территории.