Грузинские народные предания и легенды

В старину, сказывают, в Атени[365] большое безводье было и народ страдал очень. Вот Джефир отломил большую глыбу от скалы, срубил громадные ели, скрутил их, подвязал к каменной глыбе, впрягся в неё вместе с женой и стал пахать. Ущелье Атени, оказывается, он прорыл. Тана, наша речка, говорят, раньше не в нашу сторону текла, а по другому склону. Джефир нарочно провел борозду своим плугом и спустил ее воду в нашу сторону. И народ он поселил тут впервые. Село Джебири, что в начале ущелья Атенского стоит, — его имени.

Прослышали жители села Ховле[366], что Джефир провел атенцам воду, попросили его провести воду и к ним. Джефир поставил им условие:

— Если каждый день к обеду и ужину станете мне присылать по семь буйволов и семь тоне[367] хлеба, — проведу.

Согласились ховлельцы. Начал Джефир прокладывать борозду своим плугом. На порядочное расстояние провел уже, но как довел ее до ущелья Дзелгами[368], ховлельцы решили, что дальше они и сами управятся, и нарушили условие, не стали посылать ему пищу. Крепко обиделся Джефир. Вызвал к себе ховлельцев и, когда убедился в их замысле, взял свой плуг, сделанный из каменной глыбы, и забил его в ту борозду.

— А ну, теперь проводите себе воду, — сказал он и показал им спину.

С тех пор остались жители села Ховле без воды. Что поделаешь с этой скалой?!

Так-то случилось с ховлельцами.

Однажды поднялся Джефир на хребет Данахвиси[369] и увидел, что строят Атенский храм. Крикнул мастерам:

— Что за коробочку мастерите?

Как узнал, что строят храм, закричал им:

— Бросьте сейчас строить эту коробку — не то, как размахнусь этим камнем, разнесу все в щепки.

Мастера не бросили строительства. Тогда подошел он поближе, стал на горе Размити[370] и сбросил громадную скалу сверху. Но божьей силой остановилась та скала на крутом, отвесном склоне. И сегодня народ зовет ту застывшую на лету скалу Игория, что значит "Катящаяся". Это брошенная Джефиром скала. Вблизи она высотою в три человеческих роста.

На том и кончилось могущество Джефира. Вскоре умер он. Его могила там же, на горе Размити. Надгробный камень на ней длиною в рост трех рослых молодцов.

Так-то оно было.

83. Несчастная любовь [371]

Никому не удавалось отвести воду от реки Курмухо по крутому склону Курмухского ущелья. Много раз пытались прорыть там канал, но не смогли и наконец забросили это дело.

Именно в те времена жил в селе Кахи священник Хуцишвили. Очень красивая была у него дочь — девушка на выданье. Увидел ее однажды один знатный татарин. Издалека приехал он в село, пошел к священнику и взмолился:

— Сгораю от любви к твоей дочери, отдай ее за меня замуж.

Священник затужил: как отдать дочь за иноверца, магометанина?

Очень красивым и статным юношей был татарин. Приглянулся и он поповне. Что было делать священнику? Решил он задать нежеланному зятю невыполнимую задачу:

— Коли проведешь, — сказал он, — по склону Курмухо за церковную ограду воду, отдам за тебя дочь, а нет — так с глаз моих долой, уходи, откуда пришел.

Татарин взялся за дело. День и ночь работал он. Прорыл гору и не сегодня-завтра должен был пустить воду.

Затосковал священник. Не думал он, что справится татарин с неслыханно тяжелой задачей. Не оправдались его расчеты, и должен он был отдать дочь в жены чужанину.

Очень горевал священник. Тут пришла к нему одна ведьма-старуха и сказала:

— Если хочешь спасти дочь, отдели в твоей отаре маток от ягнят, в стаде — коров отдели от телят. Три дня пусть они будут врозь, пусть наголодаются вдосталь! А затем пусти их друг к другу. Смешается скотина, поднимется рев и блеяние. Матки станут искать детенышей, ягнята и телята — маток. Тут пойду я к татарину и скажу ему: "Слышишь горестные вопли и стоны в доме у нашего священника? То поповна высохла с тоски по тебе и отдала богу душу. Горит там все с горя, потому и слышны крики, стоны, плач и шум".

Пришелся по душе священнику совет старухи. Юноша же, узнав о смерти девушки, застонал, разбил себе киркой голову и бросился в канал.

А по ту сторону ущелья девушка, узнав о гибели жениха, упала как подкошенная и тоже умерла.

Обоих похоронили на горе Курмухо: одну — по одну, другого — по другую сторону канала. Розы и цветы выросли на их могилах. Все вокруг жалели безвинно и безвременно погибших. Сердце болело за них у каждого, и все грозились убить старуху. От страха разорвалось у той старухи сердце. Понесли ее и закопали в том канале меж их могил. Вырос у ее могилы колючий кустарник. Раньше по весне цветы с тех двух могил тянулись друг к другу и сплетались между собой. А теперь колючий кустарник торчал между ними и преграждал им путь.

84. Канал царицы Тамар [372]

Тамар[373] царицей была. Хотела она прорыть канал. Забирала малых детей на оброк и старились они там, а канал все никак окончить не могли. Как настал конец работам, провели канал, поставили мельницу на той воде, насыпали пшеницу — смололась кровь. Тогда сказала Тамар:

— Эге! Большой на мне грех. Где же слыхано, чтоб кровь шла из пшеницы?