Грузинские народные предания и легенды

То же явление отмечено и археологами в отношении кавказских народов: "В материальной культуре Кавказа, с точки зрения культурно-исторической, замечается одно своеобразие, которое придает ему совершенно исключительный характер. Это — устойчивость и жизнеспособность форм, — писал А. А. Миллер. — ...Отдельные предметы не только сохраняют древние типы в виде единичных, спорадических фактов, т. н. "пережитков", а представляют собой более или менее полные комплексы... Примечательна в этом смысле преемственность форм памятников материальной культуры и непрерывность развития с относительно незначительными вариационными изменениями..."[18].

Тот же процесс наблюдается и в грузинском фольклоре, где древнейшие формы творчества сохраняются в живом бытовании наряду с позднейшими, высокоразвитыми, изысканными формами поэтического искусства.

Сосуществование в живой традиции различных ступеней истории развития народного творчества в одном этническом материале, в пределах родственных племен, как имеющих свою развитую письменность, так и бесписьменных, позволяет проследить на грузинском материале историю развития отдельных фольклорных жанров и памятников.

Можно смело сказать, что в этом смысле грузинский фольклор является живой хрестоматией исторической поэтики. Так, грузинская народная проза наряду с высокохудожественной, разработанной сказкой в большем количестве донесла до нас весьма архаичные материалы мифологических преданий и быличек.

Подобная живучесть древних форм наряду с существованием сложных форм поэтического развития имела множество причин.

Главное, что питало и обусловливало устойчивость древних форм, — сохранение в живом быту пережитков древних социальных укладов. Ряд картвельских племен благодаря специфическим, историческим и географическим, причинам длительное время сохранял пережитки и черты древних социальных укладов (Хевсурети, Сванети, Пшави и др.), Сравнение фольклорного репертуара этих районов с репертуаром центральных районов Грузии показывает их родство, единство их происхождения, сходство путей их развития, но выявляет его различные ступени.

Сохранение древних форм в быту и в искусстве частично являлось и реакцией маленького народа на историческую экспансию чужеземных культур.

В то же время грузинский народ отразил свои древние представления и переживания в столь яркой художественной форме, что изваянные в древние эпохи художественные образы навсегда слились с мышлением грузина, стали его плотью и кровью.

Грузинская мифология дошла до нас в виде отдельных фрагментов, сохранившихся лишь в живом бытовании. Развитие грузинского языческого пантеона и мифологии было прервано в Грузии вместе с объявлением христианства официальной религией (IV в.). Но несмотря на преследования языческой религии и обычаев, несмотря на то, что ни один грузинский памятник чисто мифологического характера не дошел до нас в письменном виде, устная традиция донесла до нас мифологические предания и древние обычаи, — особенно в районах, отдаленных от центра, долго сопротивлявшихся новой религии. Сравнительный анализ материалов различных уголков Грузии показывает различные ступени их развития, но свидетельствует об их общем происхождении и едином характере. При знакомстве с грузинскими мифологическими преданиями необходимо учесть наличие в них значительного слоя позднейших, христианских представлений, тесно связавшихся с древними обычаями и представлениями[19].

Древнейший слой религиозных представлений племен, населявших Закавказье, известный на сегодняшний день, — это культ исполинских каменных рыб, сохранившихся на территории Южной Грузии и Армении и относящихся к эпохе мегалитической культуры, столь богато представленной на Кавказе. Эти каменные стелы в форме рыб, достигающие иногда нескольких метров, стоят вертикально у источников рек и озер и именуются вешапы в Грузии и вишапы в Армении.

Специалисты считали IX век до н. э. — эпоху Ванских завоеваний — нижним пределом их создания и активного существования[20]. Вопрос о датировке их, однако, за последние годы решительно пересмотрен в сторону признания их большей давности. Очевидно, вешапы появились в Закавказье еще в III тысячелетии до и. э.[21].

Каменные вешапы часто украшены изображениями рыб, птиц, змей, быков и других животных. Исходя из их расположения возле источников, рек и озер, можно предположить, что в данном случае мы имеем дело с культовыми памятниками, посвященными божеству плодородия. О связи вешапов с водой говорит и то, что до настоящего времени в Грузии кит называется вешапи; так же называют в народе, например у горцев Восточной Грузии, и особенно у хевсур, фантастические земноводные существа, обычно связываемые с озерами и источниками.

Позже слово вешапи скрестилось с названием змей гвели, и сегодня злой дракон грузинских преданий, сказок и эпических сказаний называется уже гвел-вешапи, или гвелишапи, т. е. змея-вешап, змея — гигантская рыба.

Культ каменных вешапов, видимо, отражает древнейший слой религиозных представлений кавказских племен.