Гуд бай, Америка! Книга 2 (СИ)

— Ты пришла, мама… А я умираю… — Произнесла она еле слышно. — Врачи говорят, что я поправлюсь, но я им уже не верю. Хорошо, что ты пришла, а то я уже забыла, как ты выглядишь. Возьми меня на ручки! — Сознание девочки видимо пребывало уже немного в другом мире, изнуренное долгой болезнью и тяжелым лечением, подменяя действительность под желаемое. Мери догадалась, что от нее хотят и притянула к себе худенькое тельце и, заглянув девочке в глаза, не выдержала и брызнула солеными ручейками.

— Не плач мамочка! Мне уже не больно… — Прошептала малышка и улыбнулась, может быть впервые за многие месяцы. Ее глазки закрылись, а жена бросила на меня отчаянный взгляд, моливший о помощи.

— Антон! Принеси пожалуйста из машины чемоданчик и освободи палату от посторонних! Всех за дверь! — Я опомнился и чуть сбавил тон. — Пожалуйста!

Ударная доза из двадцати кристаллов совершила свое дело, украсив щечки больной девочки небольшим румянцем и погрузив в целебный сон, дав нам ощущение похожее на счастье от осознания своего участия в этом маленьком чуде.

— Больше пока нельзя, — сказал для Мери, глядя на вторую половину заряженных кристаллов. — Организм девочки слишком ослаблен, да и маленькая она еще.

— За что их так? Боб?! Разве бог не видит их страдания? — Мери чуть успокоилась, но женское сострадание никуда не делось и желание помочь всем детям клиники уже сформировалось в ее прелестной головке. — Мы же поможем им?!

— Хочешь, чтобы мы взяли на себя миссию представлять здесь небесную канцелярию? Так я не против! Антон! Заходи! Нам нужен еще один тяжелый пациент и отдельный кабинет. Мы остаемся тут работать!

Через неделю изумленные врачи констатировали полное выздоровление Насти и она переселилась в нашу квартиру, так как Мери как впустила ее в свое сердце, так и не смогла расстаться с сироткой, которая восприняла такое как само собой разумеющееся и радовала нас теперь буйной энергией ожившего существа и звонким голоском, соблюдая при этом железную дисциплину, в первый же день выметя все комнаты большим веником и расставив обувь в порядке роста на полке в прихожей.

— Жалко я до раковины не достаю! Я бы посуду помыла! — Жаловалась она нам, когда мы пришли из больницы, расставляя ложки на столе.

— Баб Нин! Хлеб нести?!

Вместе с Настей за прошедшую неделю мы успели полностью излечить еще двух девочек и одного мальчика, одновременно поддерживая сразу десяток маленьких пациентов небольшими дозами энергии кристаллов, чтобы болезнь не сильно прогрессировала. О «Чудо-врачах» уже поползли слухи и на нас приходили смотреть из других корпусов, а персонал детского отделения возможно даже молился, сделав из нас чуть ли не святых, по крайней мере пожилые нянечки втихаря крестились при нашем появлении и старались прикоснуться к моей благоверной, будто прося благословения. А что?! На такую красоту и я был готов молиться, что впрочем и делал, когда ежевечерне раскладывал на ее восхитительном теле все сорок кристаллов и приступал к ритуалу «вознесения» к небесам, благодаря бога за его подгон моей второй половинки.

За месяц мы излечили пятьдесят четыре ребенка и после этого я решил взять отпуск, чтобы слегка отвлечься от ежедневного стресса при виде страданий больных детей, которые безропотно ожидали своей очереди на лечение, провожая каждого выздоровевшего шумным восторгом, что поднимало всем настроение и убеждало в излечимости их болезней лучше всяких слов. Так как сроки нашего пребывания в стране заканчивались, я посетил знакомый кабинет, где меня радушно принял Семен Евгеньевич.

— Проходи, проходи! Присаживайся! — Знакомый графинчик булькнул, и мы причастились, закусывая янтарный напиток долькой лимона. — Можешь ничего не рассказывать! Понятно, что я в курсе ваших дел и готов от имени страны и правительства высказать вам свою благодарность! Может вам медаль выдать или орден? Дружбы Народов!

— Кхе, кхе… Нам бы сначала с документами разобраться… — Ответил я, прислушиваясь к действию коньяка на свой организм.

— А это вообще не проблема! Давай паспорта! Антон! Зайди! Проштампуй с открытой датой выезда! — Он отдал документы зашедшему помощнику и дождавшись, когда тот выйдет, достал из ящика стола два красных паспорта с крупными буквами СССР вокруг герба. — Вот, на всякий случай! Вдруг надумаете у нас остаться! — Он хитро улыбнулся и протянул книжицы мне.

— Переманиваете? — Спросил, раскрывая один документ и читая: — Калахин Борис Иосифович! Это кто мне такое отчество придумал?!

— Почему придумал? — Обиделся мидовец. — Сам Хозяин так решил. Понравился ты ему! Еще там, на параде. Хороший говорит парень! И душа у него русская! Любит женщин и детей, ха-ха-ха! Так что, полная тебе свобода в выборе приложения своих сил! Не надумал еще о преподавании? С клиникой и жена справится, тяжелых то вы всех вытащили! Не расскажешь как? Или это семейный секрет?

— Расскажу… Только позже… Боюсь, что этот секрет может стать опасным для отдельной страны, даже такой огромной как ваша. Соберете пару умных голов и решите, что с ним делать.