Гуль. Харизма +20. Том 1

— Посмотрим, как ты защебечешь, Мэдди, когда тебя отправят на респавн!

Я скинул сумки у ног ведьмы и ринулся к эльфу на всех четырёх. Вокруг мелькали сверкающие фигуры и гремело оружие, но я смог проскользнуть. Киршем понял, что это не шутка, и достал из инвентаря копьё. Он успел занять стойку, выставить перед собой стальной шип и совершить выпад. Быстрый, очень быстрый. Я уклонился, но не идеально, — альгулю не хватало Ловкости; остриё вспороло шкуру у меня на правой лопатке и сняло одну двадцатую шкалы жизни, что не помешало мне влететь в эльфа и повалить его на землю.

— Отпусти! — сдавленно захрипел Киршем. — Отпусти меня, вонючий субстанц!

— Эй, приятель, — моя ладонь накрыла его рот, и я заглянул эльфу в глаза, — это всего лишь игра. Обман для тех, кто не желает жить по-настоящему. Поэтому не надо относится слишком серьёзно. Ты даже не почувствуешь всю полноту боли сейчас, и вот это меня по-настоящему печалит.

Я ударил его затылком о брусчатку раз, ещё, после третьего шкала жизни игрока сократилась до путёвки в Инкарнам.

— Если ты закончил развлекаться, то пора бежать, Антон, — прозвучало у меня за спиной.

— Я проводил воспитательную работу. Ты была слишком мягка с этим субстанцем, ему требовалась твёрдая мужская рука.

Ведьма глянула на кровь, растекавшуюся вокруг разбитой головы.

— Пожалуй, именно это Древние называли «суровой любовью». Поторопимся.

Я подхватил сумки и ринулся вслед за Мэдлин, которая, впрочем, не утруждала себя ходьбой. Ведьма летела, элегантно усевшись на посох.

— Нам нужно немедленно покинуть Улим, — говорила она, глядя вперёд с непоколебимой уверенностью. — Киршем проговорился, — сейчас представители Ордоса несут или уже принесли в магистрат большую сумму с просьбой объявить тебя и всех потворствующих укрывателей преступниками. Поскольку ты гуль, а Драгоценные — это Драгоценные, правящий совет обязательно согласится.

— Я не до конца понимаю. Допустим, штурмовать таверну силами игроков они не могли, но сейчас я снаружи и ничто не мешает им на меня напасть, ведь для системы я не игрок, а моб. Тот же Лёкс пытался порубить меня.

— Это верно. Однако же Ордос всегда придерживается буквы закона, и сейчас они не знают, являешься ли ты моей собственностью.

— Прости, что?!

— Некоторые игроки могут рекрутировать НИПов и мобов на службу. Это отдельная механика. Способов много, и, если бы ты, гуль, находился под моим контролем как рекрут или питомец, нападение на тебя означало бы нападение на меня, то есть, нарушение законов Улима. Для системы эта механика представляет нас одним существом в двух телах, где мозг находится у меня, а мышцы — у тебя.

— А Ордос никогда не нарушает законы, — повторил я на бегу.

— Никогда. Поэтому сейчас они пытаются устранить эту преграду, вытребовать временное разрешение чтобы снести меня и схватить тебя.

— У них получится?

Она пожала плечами.

— В любом случае времени мало. Магнаты Улима потянут время чтобы обозначить независимость, но в итоге возьмут деньги и откроют сезон охоты. После этого на нас сможет напасть абсолютно любой игрок, но настоящую охоту будут вести только Грезящие Ордоса. Если бы они хотели тотальной травли, то объявили бы награду за твою голову. Имеешь гипотезу, почему они этого не сделали?

Я имел, разумеется. Ордос крепко связан с министерством социального развития, которое не желает привлекать к сбежавшему преступнику лишнего внимания. Они попытаются захватить меня внутренними силами.

— Нужно разделиться, — сказал я. — Уходи из города, пережди, а я спрячусь в канализации. У меня там, возможно, ещё остались связи. Можем условиться о месте и времени встречи…

Ведьма только хмыкнула:

— Нет.

— Поверь, Мэдлин, я и сам не хотел бы расставаться, но сейчас быть рядом со мной опасно.

— Это всего лишь игра, как ты сам сказал. И я знаю её правила. Сюда.

Мэдлин затащила меня в небольшой проулок между мясной лавкой и картинной галереей. Под несколькими небольшими окошками в подоконных горшках росла герань, а ещё в одном из них свила гнездо яркая крылатая ящерка.

— Не двигайся, кастую Иной Облик.

Её голос звучал гулко и таинственно, хотя слова не имели смысла; ворон раскинул крылья, мне показалось, что на его оперении полыхнули замысловатые узоры, и в воздухе появился витиеватый круг-чертёж.

— Теперь держись на четвереньках, потому что для всех ты — небольшой совух.

Она повторила процедуру и превратилась из очаровательной девушки с мужчину средних лет, одетого в побитый временем зелёный плащ и с потёртым рюкзаком на спине.

— Куда теперь? На окраины?

— По суше далеко не уйдём, они найдут нас и схватят тебя.

— Пусть попробуют, на Великом Погосте бесконечны три вещи: могилы, туман и гули.

— Нет, — спокойно и твёрдо повторила Мэдлин, вышагивая по улице, — мы не уедем из Улима, а перенесёмся.

Далеко впереди над крышами зданий вздымалась башня.

///