Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

<…> Я хочу поговорить еще об одной вещи, – молвил Граф, – которой – а я придаю ей большое значение – по моему убеждению, наш Придворный никоим образом не должен пренебрегать: речь идет об умении рисовать, о знакомстве с подлинным искусством живописи. Не удивляйтесь, что я требую подобной выучки, возможно, кажущейся ныне ремесленнической и мало приличествующей дворянину. Помнится, я читал, как в древности, особенно широко в Греции, детям из благородных семейств предписывали в школах заниматься живописью, которая почиталась занятием нужным и достойным, числясь в первом ряду свободных искусств; государственным постановлением было также запрещено обучать ей рабов[274]. У римлян она также находилась в величайшем почете. Она дала родовое имя знаменитейшему дому Фабиев, так как первый Фабий, прозванный Пиктором[275], действительно был прекраснейшим художником, столь преданным живописи, что, разрисовав стены храма Салюс, он оставил на них свое имя; и хотя он был рожден в знатной семье, которая гордилась многими консульскими званиями, триумфами и иными почестями, и хотя он был человеком образованным, сведущим в законах и причисленным к ораторам, ему тем не менее казалось, что он еще более добавит красы и блеска своей славе, оставив о себе память как о живописце. Многие другие отпрыски известных фамилий прославили себя в этом искусстве, которое не только весьма благородно и почетно само по себе, но и очень полезно, особенно на войне, для того чтобы изобразить страны, местности, реки, мосты, замки, крепости и подобные вещи; каковые без этого, даже если бы хорошо запечатлелись в памяти – что, однако, очень нелегко – было бы невозможно показать другим. И воистину кажется мне весьма неразумным тот, кто не ценит это искусство. Ибо здание вселенной, видимое нами, – простор небес, сияющий множеством лучезарных светил, а в центре земля, опоясанная морями, испещренная горами, долинами, реками, украшенная самыми разнообразными деревьями, прелестными цветами и травами, – можно назвать превосходной и величественной картиной, сотворенной дланью природы и Бога. Если кто сумеет ее воспроизвести, тот, по-моему, достоин великой хвалы: но это не удается без знания многих вещей, в чем вполне убеждается всякий, решившийся попробовать. Поэтому древние окружали величайшим уважением людей искусства и само искусство, достигшее у них вершины совершенства: самое очевидное свидетельство тому можно обнаружить в античных статуях из мрамора и бронзы, которые сохранились до наших дней. <…>

Castiglione B. Il libro del Cortegiano del conte Baldessar Castiglione. A cura di V. Cian. Firenze, 1947.

Пер. и комм. О. Ф. Кудрявцева

Эразм Роттердамский

Эразм Роттердамский (1466–1536) – крупнейший гуманист Европы, властитель дум образованных людей первой трети XVI в. Его многочисленные работы, составившие 10 огромных фолиантов (в лейденском издании XVIII в.), сразу же широко распространялись, ибо печатались мгновенно, так высок был авторитет Эразма.

Эразм был сыном священника, а следовательно, незаконнорожденным. Родился он в Роттердаме. Имя его – Эразм – означает «желанный» (греч.), к нему Эразм добавлял то же слово в латинском звучании – дезидерий – Дезидерий Эразм Роттердамский. Учился Эразм в Девентерской школе, находившейся в сфере влияния «Нового благочестия» – религиозного движения, возникшего еще в XIV в. и ставившего своей целью благочестивую жизнь, основанную на возрожденных принципах раннего христианства. Формирование Эразма как гуманиста началось еще в Нидерландах, где он испытал влияние Родольфа Агриколы и Александра Гегия, влияние «Нового благочестия» также не могло не затронуть его. В 1486 г. он стал монахом, вступив в братство регулярных каноников-августинцев. Для изучения богословия отправился в Париж, однако был глубоко разочарован схоластическим преподаванием. В кружке парижских гуманистов познакомился глубже с античной культурой (в частности, с идеями Платона) и со взглядами итальянских гуманистов. Глубокий интерес к античной культуре и желание распространить античную мудрость нашли отражение в издании «Адагий» – сборника древних пословиц и поговорок, извлеченных из античных авторов. Эразм занимался также переводами античных классиков – Еврипида, позже Лукиана.