Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Большинство людей, со своей стороны, заблуждаются здесь трояким образом, потому что либо вообще пренебрегают обучением детей, либо начинают их обучать в духе философии с запозданием, либо отдают их тем наставникам, у которых они учатся тому, чему нужно будет позже разучиваться. Люди первого типа, как было показано, недостойны имени родителей, они крайне мало отличаются от тех, кто подкидывает новорожденных детей, и по заслугам должны быть наказаны в соответствии с законами, которые тщательно предписывают даже то, с помощью каких методов должны быть обучены дети, затем юноши. Второй тип людей очень широко распространен, и главным образом с ним у меня теперь завязалась битва. Люди третьего типа ошибаются двояко, отчасти по невежеству, отчасти по нерадению. Ведь если необычно и позорно не знать, кому поручаешь заботу о лошади или участке земли, насколько позорнее не знать, кому доверяешь самую ценную часть твоих владений. Там – старание узнать; когда сам малоопытен, советуешься с кем-нибудь из наиболее знающих; здесь, полагаешь ты, не имеет значения, кому поручить сына. Не без разбора выделяешь ты каждому из слуг его обязанности. Подыскиваешь, на кого возложить обработку поля, кого определить к кулинарному делу, кому поручить обязанности эконома. Но если находится кто-то совершенно бесполезный для исполнения любой службы: неповоротливый, ленивый, пошлый, обжора, ему-то и поручается для воспитания мальчик, и дело, требующее наилучшего мастера, поручается последнему из слуг. Если в этом случае люди умом не тронуты, что тогда есть глупость?

Некоторых удерживает от приглашения достойного наставника их скупая душа, и чаще конюха нанимают, нежели воспитателя сыну. А тем временем сами предаются расточительным застольям, ночью и днем играют в кости, вводя себя в убытки, много тратятся на охоту и шутов. Только в том они бережливы и скаредны, ради чего можно оправдать бережливость в прочих вещах. О если бы было меньше тех, кто на гнилую развратницу тратит больше, чем на воспитание сына! Никакая вещь не будет отцу стоить меньше, чем сын, говорит Сатирик[322]. Возможно, здесь не будет неуместно вспомнить о поденной плате, которая некогда получила широкую известность от Кратета[323]. Это передается [у него] следующим образом:

Получит драхму врач, но десять мин – повар;
Льстецу талантов – пять, но ничего другу;
Философу – обол, зато талант – девке.

Чего недостает этому несуразному превратному расчету, разве лишь добавить воспитателю детей три унции? Впрочем, думаю, что наставник здесь и обозначен под именем философа. Когда Аристиппа некто богатый деньгами, но бедный умом спросил, какое вознаграждение он требует за воспитание сына и тот потребовал 500 драхм, богач сказал: «Очень много требуешь. За эту сумму можно будет купить раба». Тогда философ весьма остроумно заметил: «Зато теперь вместо одного будешь иметь двух рабов – сына, полезного для услуг, и философа – учителя сына»[324].

Ну а если кого-нибудь спросить, захотел бы он ценой смерти сына заработать сто лошадей, то он, полагаю, ответит, если имеет крупицу здравого ума, что никогда в жизни. Почему в таком случае цена за лошадь выше, почему о ней усерднее заботятся, чем о сыне? Почему дороже платят за шута, чем за воспитание сына? Пусть где-либо в другом месте проявляется умеренность, здесь [в воспитании детей] быть умеренным означает не бережливость, но безумие. Имеются, с другой стороны, те, кто выбирают детям наставника не без размышления, но уступают в этом просьбам друзей. Проходят мимо подходящего для воспитания детей мастера и приглашают бесполезного лишь потому, что его горячо рекомендовали друзья. Что ты делаешь, безумный? В плавании, например, тебе нет никакого дела до чувств тех, кто рекомендует, но ставишь того к рулю, кто самый опытный в управлении судном; в отношении сына, который не только сам подвергается опасности, но подвергаются опасности отец с матерью, вся семья и даже само государство, ты не руководствуешься тем же соображением. Больна лошадь, привлекаешь ли ты медика по рекомендации друзей или исходя из того, что он знает толк в лечении? А разве сын для тебя дешевле лошади? Мало того, разве сам ты в собственных глазах дешевле лошади? Если так действовать позорно для граждан среднего состояния, насколько позорнее это для знатных? За один обед они теряют 30 тысяч в игре в кости, как терпящие кораблекрушение, разбиваясь о самый страшный утес, а если на воспитание сына затратят тысячу, называют это расходом.