Гуманитарное вторжение. Глобальное развитие в Афганистане времен холодной войны

Однако по мере того как все яснее становилась оборотная сторона независимости, по мере того как ослабевал телеологический миф постколониального национального самоопределения, все меньше завораживали и цифры — тонны стали и киловатт-часы электроэнергии, которыми измерялась мощь государства. Характерное для 1970‐х годов постутопическое отношение к этим вопросам все меньше опиралось на фантазии о приоритете материального развития. Вместо того чтобы высаживать саженцы будущего на поверхности планеты, надо было изменить структуру мироустройства, а именно глобальные представления о суверенности. И если в первой части книги много говорится о материальных аспектах развития страны, во второй бульдозеры отходят на задний план, а на первый все больше выступают западные и советские организации, занятые здоровьем детей и проблемами женщин. Именно этот сдвиг от установки на территориальное национальное государство к характерной для настоящего момента посттерриториальной морали и обуславливает, как нам кажется, изменение способа повествования в данной книге.

Вы найдете на этих страницах историю независимого Афганистана с точки зрения иностранцев. Это рассказ о молодежных активистах; об участницах женского движения, стремившихся «спасти» афганских женщин от варварства; об агрономах, мечтавших сохранить и приумножить кедровые леса; об экономистах и статистиках, планировавших сделать государство прозрачным и ясным, как бухгалтерская книга; о специалистах вроде тех, которые летели вместе с Виктором Самойленко из Ташкента в Кабул.

Пока самолет пролетал над Амударьей, Самойленко записывал свои мысли: «Что сразу бросилось в глаза? — писал он. — Ухоженная земля с полями и перелесками, озерами и каналами, дорогами и поселками, дойдя до Амударьи, как бы наткнувшись на непреодолимую преграду, оборвалась, уступив место однообразному серому фону, на котором лишь кое-где просматривались светло-коричневые холмы с расплывчатыми очертаниями да дюны-гребешки, напоминающие легкую рябь на воде. Изредка виднелось что-то наподобие селений — плоских, серых, как и сама земля вокруг, а потому возникающих неожиданно. Проплыла жиденькая зелень у извилистого водоема, и снова не на чем остановиться, не на чем задержать взгляд»[48]. Хорошо знавший страну сосед-инженер сказал Самойленко: «…мы с вами отброшены назад лет этак на сто пятьдесят». Приближалось время прибытия.

Хотя прибывшие и чувствовали себя вооруженными всем тем, что дали им экономико-социальные науки и семь десятилетий социализма, преобразование Афганистана казалось им непростым делом. Однако в течение четырех десятилетий два поколения советских граждан, равно как американцы, немцы, афганцы, пакистанцы и другие, упорно бились над этой задачей. Мне пришлось немало поездить по свету, чтобы собрать свидетельства этих людей. Я читал отчеты, которые они составляли для своих руководителей, разыскивал их самих и слушал их рассказы: так передо мной открывалась история идей, направленных на переосмысление афганской государственности.

Мечты, с которыми все они приезжали в Афганистан, на практике породили настоящий кошмар. Советская оккупация и афганская гражданская война, которые принесли с собой столько жертв и разрушений, заслонили тот исторический процесс, который создал предпосылки и для вторжения, и для войны. Советское понимание происходящего на планете исчезло вместе с Советским Союзом — столь неожиданно, что мы перестали понимать, насколько оно повлияло на содержание понятий «развитие», «независимость» и «гуманитарная помощь» в последующие десятилетия. Однако именно поэтому необходимо заново открыть прошлое, извлечь на поверхность его материальное и мнемоническое, сохранившееся в виде воспоминаний, наследие. Настоящая книга — одно из возможных начал разговора, к которому приглашаются как иностранцы, так и сами афганцы, чтобы совместными усилиями оплатить человеческие и материальные долги, оставшиеся от конфликтов в Афганистане во времена холодной войны.

Глава первая. КАК НАПИСАТЬ ИСТОРИЮ АФГАНИСТАНА?

Исторический процесс развития, не говоря о строительстве нового социалистического общества, — это не прогулка по Невскому проспекту в Петрограде, и дорога туда не такая прямая и ровная[49].