Гуманитарный конвой 1941

Все члены российской миссии были заняты делом, прокладкой путей, разгрузочно-погрузочными работами, формированием первых составов поездов, складированием остальных грузов, которые велись круглосуточно. То и дело мелькали ричстакеры и автопогрузчики, гудели корабельные краны. Морская пехота взяла под свой контроль всё внутреннее пространство отведенных им территорий, наладив вполне нормальный контакт с охраной по внешнему периметру зоны разгрузки конвоя, составленной из сотрудников НКВД и РКМ. Главное, никто не докучал их расспросами и не отвлекал от дел.

Глава 26

Сержант Иван Герасименко, командир отделения 299-го стрелкового полка 225-й стрелковой дивизии, сидел на скамейке возле натопленной печи в небольшом доме в деревне Пчева, в котором его разведотделение было определено на постой. Но согревала его не печь, а бережно раскрытое долгожданное письмо из дома, от супруги Симы, которое только что принесли из штаба батальона.

В доме все затихли, затихли разговоры о боевых делах, о жизни там, в Сибири, о семьях, о мечтах.

Завистливо поглядывали на Ивана его товарищи Саша Красилов и Леонтий Черемнов.

Хоть Иван и родился в 1913 году в крестьянской семье на хуторе Знамёновка Новомосковского района Днепропетровской области Украины, но после получения начального образования и окончания курсов каменщиков в городе Харькове, покинул родные края, уехав на строительство Кузнецкого металлургического комбината. Из Сталинска (Новокузнецка) и был мобилизован в Красную Армию.

С ним были призваны и два неразлучных друга с детства Саша и Лева, родившиеся в крестьянских семьях в селе Старая Тараба Кытмановского района Алтайского края. Вместе работали в колхозе, а когда началось сооружение Новокузнецкого металлургического комбината, вместе с семьями уехали на его строительство. Вначале жили в землянках, а потом по соседству поставили свои домишки в Куйбышевском районе на улице Вольный Юпитер. Жены их, Прасковья Николаевна Красилова и Таисия Гермогеновна Черемнова, умели чутким сердцем скреплять эту дружбу. Сообща делили радости и горести, воспитывали детей и, если требовалось, делились последней копейкой и куском хлеба. Война сурово оборвала их мирную жизнь. В августе 1941 года Сашу и Леву призвали в армию. Их зачислили в одну роту и даже в одно отделение. Они ели из одного котелка, спали рядом в холодном окопе, согревая своим теплом друг друга. Жены после ухода мужей на фронт стали жить еще дружнее. Вместе переживали разлуку с мужьями, ждали весточек от любимых, читали друг другу их письма. А там всегда упоминалось и о своем товарище - земляке.

Случилось так, что командиром отделения, где служили друзья, стал житель Новокузнецка Иван Герасименко. Его жена Серафима иногда заходила к Красиловой и Черемновой и они рассказывали друг другу, о чем писали им мужья. В семье Красиловых было пятеро детей и ждали шестого, в семье Черемновых было трое детей, у Герасименко - один сын.

Вот так и служили земляки и ничего не скрывали друг от друга. Поэтому оглядев притихших товарищей, Иван стал вслух читать весточку из дома:

"Я работаю на заводе, поступила чернорабочей, но работала всего шесть дней, потом начальник цеха перевёл меня на станок. Ваня, я работаю на эвакуированном московском заводе, так что когда наши мужья снимут голову Гитлеру, мы поедем с тобой в Москву, и будем жить в своей столице.

Когда мы встретимся, милый? Жду тебя. Только что уложила Вовку спать, он драчливый - весь в тебя. Напиши только, что ты жив, и мне больше ничего не надо. Мы очень с сыном рады, когда получаем известия, что наш папуля жив. Может быть, будет та минута, когда ты и я будем держать нашего родного сына в объятиях и любоваться жизнью. Мне всего двадцать лет, и ты ещё молод - своё возьмём..."

Когда Герасименко зачитал своим товарищам в землянке полностью все письмо , воцарилась тишина, и что было на душе у сержанта - этого не расскажешь и не опишешь.

И он её сам нарушил:

- Эх, и жизнь будет, когда уложим проклятых фашистов. Мне, может, не придется её видеть, но Вовка мой не будет знать что такое фашисты, разве что по книгам. Какой он сейчас, сын?..

А потом продолжил:

- Сейчас бы сказали: "Иди домой" - не пошёл бы, раненый и то не пойду. Пока не очистим от них землю, всё равно нет жизни...

Саша Красилов поддержал его:

- Правильно, командир. Нечего нам сейчас дома делать. Скоро у меня должен родиться сын и он не будет видеть ужасов войны, я голову ради этого готов положить.

Лева Черемнов:

- Ну ты, Сань, не спеши помирать, нам еще много надо немцев поубивать. Я что ли за тебя буду эту работу делать? Э-э, нет, так не пойдет.