Гумбольдт. Шевченко. И другие. Сборник пьес-притч «нон фикшн»

6. (еще более испуганно, оглядываясь): Да не про любовь я!… А про то, что театра в Оренбургской крепости второго разряда – нет! А афишка вон она на заборе прикреплена, гляньте в окно…

Все (выглядывают в окно): А афишка то – правильная, театра там – нет! А есть любительская труппа г-жи Бларамберг, в девичестве – гречанки Мавромихали…

7. (облегченно): Ну, а Наполеон то там прописан – в названии пиесы?!…

Все (переглядываясь): И Наполеона там – нет…

Бутаков к 4. (успокаивающе): У Оренбурга все еще впереди – и великолепный театр-дворец, и – пьеса про Наполеона с годовым аншлагом…

Кобзарь (Бутакову): А мир то, воистину – тесен… Не успел вернуться из экспедиции как уже получил два заказа на портреты жен – Губернатора Обручева и представителя Генерального Штаба – Бларамберга. Вторую, пожалуй, буду писать в греческом платье…

Бутаков (к Кобзарю): А что! – пиши красиво! Может, и – скостят срок! При поддержке покровителей из столицы… Твой разносторонний талант нужен России!…

(ко всем): Вернемся, однако, от Наполеонов к «нашим баранам» – проблемам развития Оренбургского края! Вслед за многими российскими исследователями, а также – немецким Ломоносовым – Гумбольдтом, объехавшим, кстати, до Оренбуржья – пол Земли! (в том числе увидевшим жемчужины России – Алтай, Сибирь, Урал) мы можем сказать: «Богатейший Край!»…

Все (не сговариваясь): Да – богатейший!!! Надо только – приложить руки, и – Голову!…

Кобзарь (как бы, про себя, только – залу): Насчет головы, это пожалуй – громко сказано... По должности выше, пожалуй, Бутакова ни одного башковитого и – честного(!) здесь не встречал… А чему – удивляться… Система таковых – выпалывает!…

Вон Николай Васильевич Гоголь, уже восемь лет как озвучил провидческую формулу, про две главные беды России! И – что?!… Все помнят про вторую – дороги, и костерят начальство за их отсутствие!…

А про первую – молчок!… Только ежели касаемо – соседа… А шоб самому сподобиться подывиться в зеркало, та – никогда!!!…

Вот и театры в России не ставят нигде «Горе от ума», а всякие водевильчики – на каждом уездном заборе…

Как мы там, в первом действии, с братьями по борьбе за Свободу, вспоминали:

Древне Римскую морализаторскую формулу: «Общество, в котором путана и казнокрад вызывают зависть, обречено на разложение…»! Но дьявол подобрался, как всегда, с другой стороны… Пришли варвары и – удавили всех: и – разложенцев и – кристально честных граждан!…

Э-эх! Дни – бегут, лита – минают… Скорее бы в столицу, да снова за Дело!… Вон от Чернышевского еще пришла весточка: ждем, ценим…

emp1

После этого, участники экспедиции разбирают бумаги и уносят их за кулисы. Кобзарь (в солдатской форме) уходит со сцены с ворохом своих акварелей в руках.

Вместо них на сцену деловито входят участники вечеринки у К.И.Герна и расставляют, развешивают на стенах предметы более дорогого быта. В т.ч. вешают в центре муляж дорогого венецианского зеркала.

emp1

(Механический голос за сценой: Съемная квартира штабс-капитана Герна)

Гости живописно беседуют группками по 2-4 человека.

Кобзарь (в партикулярном платье – *) входит из-за противоположной кулисы.

К Кобзарю радостно подбегает сестра хозяина квартиры Мария Ивановна-*):

Ой, Тарас Григорьевич! Наконец то! А я уж думала, не дождусь Вас, и не порадую обновой в доме брата! Смотрите, какое премилое и – преогромное зеркало нам привезли, прямо из Санкт-Петербурга!… Будет Вам теперь где очередной, достойный Вас классический автопортрет, перед отъездом в столицы, писать… А то все в зеркальце для бритья целились…

Кобзарь: Рад за Карла Ивановича! Будет теперь куда его жене – Софье Николаевне и, всем пятерым детишкам сразу, смотреться! Благороднейший человек, из витебских дворян, а жил, до сих пор, по военному – скромно… Я ведь не лукавил, когда записал про него в «Дневнике»: «Единственный Человек во всем безлюдном Оренбургском крае»…

NN-4 (Кобзарю): Да уж, дорогой Тарас Григорьевич, портреты у Вас превосходные получаются! Особенно премиленькая эта гречанка Елена, в камзольчике, вышла…

NN-5 (Кобзарю): Да уж, вернетесь в столицы, не скромничайте – пишите портреты знатных и – небедных особ… Оставьте свое вольтер*янство!… Очереди на портреты будут! На рюмку хлеба – всегда заработаете!…

Кобзарь (громко, ко всем): Да – нет! Теперь уже я – «вольтер*янец» до конца!!!

И как не быть им, честному и совестливому человеку – в нищей и – несвободной России?!?

Пауза. Некоторое замешательство среди гостей, отодвигающихся от Кобзаря.

В этот момент – эхом(!) с потолка зала доносится голос, с легким казахским акцентом:

«И как быть им, забытым Богом и Цивилизацией народам на окраинах империи, – в нищей и – несвободной России?!?»

Но усиления замешательства среди гостей нет. Обычное живописное общение… Кобзарь (недоумевая, самому себе и – залу): Кто – это?!…

Под потолком зала звучит голос X: