Гумилёв сын Гумилёва

Может быть, поэтому Лев Николаевич, в отличие от «брата Орика», практически ничего не сделал, чтобы увековечить память любимого отца. В лучшем случае мог прочитать стихи на творческом вечере или проконсультировать очередного гумилевоведа и рассказать немного «о папе» или «о маме». Вот характерный случай. В субботний вечер 15 апреля 1989 года в Ленинграде состоялся вечер «Золотое сердце России», посвященный Николаю Гумилеву. Вечер вел Никита Толстой. Стихи читала Наталья Минаева. Режиссер И.Алимпиев показал киноленту «Африканская охота». Орест Высотский показывал слайд-программу «Об отце». Был там и Лев Гумилев – в качестве гостя.

Если Орест Николаевич последние годы жизни посвятил памяти отца, то Лев Николаевич был поразительно равнодушен даже к изданию его книг: «Да плюнь ты на это! Либо напечатают его книгу, либо нет, но нам с тобой это как мертвому клизма!»

Когда Орест Высотский решил проконсультироваться с братом об издании «Африканского дневника», Лев Николаевич сначала отмахнулся («всецело твое дело»), а потом все-таки заметил: «…опубликовать надо. Папа одобрил бы», — но дал понять, что заниматься издательскими делами не намерен. Пусть брат хлопочет: «…это дело твое».

У Льва Гумилева была своя судьба, своя жизнь, далекая от интересов литературоведения. Тратить ее на дела литературоведческие и мемориальные он не собирался. Слон не может заниматься исследованием жизни слонов. Лев Гумилев как личность творческая ничуть не уступал своим родителям. Вскоре он это докажет, а его слава, пусть ненадолго, но превзойдет славу отца.

ВЫСОКИЙ ПОКРОВИТЕЛЬ

Судьба Льва Николаевича решалась весной 1987 года в кабинетах ЦК КПСС. В марте Гумилев направил в ЦК на имя А.И.Лукьянова письмо, где и пожаловался, что научные издательства и журналы не печатают его книг. Вероятно, письмо посоветовал ему написать сам Лукьянов. С Анатолием Ивановичем Гумилев познакомился еще во времена «пунических войн». Лукьянов, квалифицированный юрист и сотрудник аппарата Президиума Верховного Совета СССР, попытался Гумилеву помочь, впрочем, без особого успеха.

С тех пор деловое знакомство с юристом и перспективным советским чиновником не прерывалось, тем более что Лукьянов очень любил Ахматову, сам писал стихи (под псевдонимами «Осенев» и «Днепров») и собирал фонотеку – голоса поэтов. В его фонотеку попал и Лев Гумилев: 16 сентября 1986 года Лукьянов записал на магнитофон «Автобиографию» Льва Николаевича. На нее я не раз ссылался в этой книге. Позднее Лукьянов оценит идеи Гумилева, но тогда, в 1986-м, ему, кажется, интереснее были родители ученого. Даже в записке, адресованной Александру Яковлеву, Лукьянов называет Льва Николаевича «сыном Гумилева».

Из воспоминаний Анатолия Лукьянова: «Теперь я с трепетом вновь и вновь включаю магнитофон, чтобы услышать эту запись, в которой Лев Николаевич не только поведал обо всех перипетиях своей трудной жизни, но и прочитал три коротких стихотворения о подвигах Геракла, подаренных маленькому Леве отцом во время одного из приездов в Бежецк. Стихи эти не вошли в собрания сочинений Н.С.Гумилева. Но дело было не только в самих неопубликованных стихах знаменитого мэтра. Оказалось, что чтение этих стихов Львом Николаевичем удивительно точно совпадало по тембру и интонации с интонациями отца, запись голоса которого имелась у меня и была копией с записи на восковом валике фонографа Петроградского института живого слова, сделанной в феврале 1920 года».

В годы ранней перестройки начался новый карьерный взлет Анатолия Лукьянова. Он стал заведующим общим отделом ЦК КПСС, кандидатом в члены Политбюро. В 1989-м Лукьянов займет пост первого заместителя Председателя Верховного Совета СССР, то есть формально – второго после Горбачева лица в государстве.

Издательства, науку, литературу курировал не Лукьянов, а все тот же секретарь ЦК Александр Яковлев. Лукьянов переадресовал ему письмо Гумилева и приложил записку следующего содержания: «Нельзя ли все же определенно и ясно выяснить в издательствах, чем они руководствуются, отказывая в публикации идей сына Гумилева». Яковлев решения принимать не стал, а спустил письмо по инстанциям – В. Григорьеву в отдел науки и Ю.Склярову в отдел пропаганды, те, в свою очередь, сделали запрос в Академию наук и получили из отделения истории АН СССР ответ, для Гумилева крайне неблагоприятный. Его содержание читателю известно, поэтому не стану на нем останавливаться. Интересно другое. Вопреки заключению академической комиссии Григорьев и Скляров приняли решение в пользу Гумилева. ВИНИТИ рекомендовали возобновить копирование «Этногенеза», а ректору Ленинградского университета, директору издательства «Наука» и главному редактору журнала «Вопросы истории» было «поручено внимательно и объективно рассматривать представляемые т. Гумилевым работы».