Гуннхильд, северная невеста

Осталась позади внутренняя застава Бьёрна-конунга, где они поменяли кормчего, потом и вторая, последняя. За ней начинались внешние острова, и здесь кормчий сошел, чтобы потом отправиться обратно с кораблями, идущими со стороны моря. Впереди оставалось еще несколько больших островов, поросших лесом, но необитаемых, а за ними – лишь низкие и голые прибежища птиц и тюленей, предваряющие просторы Эгировых владений.

Гуннхильд огляделась, отыскивая взглядом Сигурда. Если он не занят, можно попросить его рассказать еще что-нибудь о Хаконе – ей полезно побольше знать о будущем муже. А заодно такой разговор отвлечет ее от мыслей о том, кто ее мужем никак не может стать.

Они шли по протоке, напоминавшей реку в изгибах берега – почти со всех сторон виднелась земля, то есть скалы с пятнами зелени. Вдруг внимание ее привлекло какое-то движение за мысом оставшегося позади острова. Одновременно кто-то вскрикнул, указывая туда же.

Из-за острова вышел боевой корабль. Но не успели люди Сигурда оглянуться, как из-за соседнего островка, через протоку от первого, показался еще один такой же.

Лицо Сигурда стало суровым, и в это время спереди раздались тревожные крики. Из-за узкого длинного мыса, прикрывавшего небольшой залив, вышел третий корабль, самый большой из всех: со спущенной мачтой, благодаря чему его раньше нельзя было заметить, он на веслах шел навстречу Сигурду. На носу его бросался в глаза красный щит – знак войны.

Это была засада – два корабля позади отрезали обратный путь, не позволяя искать помощи на Бьёрновой заставе или попытаться уйти, затерявшись в протоках. Оставалось единственное решение – попытаться проскочить вперед. До открытого морского пространства оставалось не так далеко, а ветер дул в сторону моря, помогая норвежскому «Волку» и мешая его противнику. Сигурд-ярл крикнул, отдавая приказ своим людям. Но и противники налегли на весла, пытаясь отрезать путь в открытое море.

Гуннхильд дрожала, глядя на длинный, скамей на двадцать пять по борту, корабль, летящий им наперерез. Она узнала его – он звался «Железный Ворон», и она не раз видела его у причала усадьбы Эбергорд. Как узнала и человека, стоящего на носу с копьем в руке. Шлем с полумаской не мешал ей – слишком хорошо она знала эту рослую фигуру, серую кожаную рубаху под кольчугой. В душе поднялась целая буря чувств: изумление, тревога – и, несмотря на все, сумасшедшая радость! Внезапная встреча с тем, кто несколько дней назад якобы ушел в море, ничего хорошего никому не обещала, и все же Гуннхильд не могла подавить безумного ликования. Харальд здесь, а не за проливом!

Но долго любоваться ей не дали: спешно подошел Сигурд, уже в шлеме, и взял за локоть.

– Госпожа, тебе надо спрятаться. Сейчас будет битва.

Гуннхильд вздрогнула, сообразив, что вот-вот произойдет. Здесь, на корабле, начнется сражение.

– Иди сюда! – Сигурд подтащил ее к люку, который уже откинули его люди, и кивнул туда: – Скорее полезай. Так будет больше надежды, что ты уцелеешь.

Корабль имел дощатый настил, отгораживающий подпалубное пространство, в котором лежали камни, нужные для остойчивости. Свободного места там оставалось так мало, что можно было только лежать. Несмотря на явное неудобство этого ложа, жесткость и грязь, Гуннхильд торопливо подобрала подолы и юркнула туда, проползла по грязным, неровно уложенным камням как могла дальше, держа собственную косу в зубах, чтобы не цеплялась. Мельком порадовалась, что надела в дорогу самую простую некрашеную одежду, которую не жаль испачкать.

Вслед за ней заползли шепотом причитающие Унн и Богута, и люк за ними захлопнулся. Стало почти темно, лишь в щели сверху проникало немного света. Волны бились о доски борта совсем рядом, было холодно и душно, тем не менее все три девушки могли только радоваться, что у них есть «крыша», которая защищает от того, что сейчас начнется наверху…

– Суши весла! – расслышала Гуннхильд крик у себя над головой.

А потом… Корабль содрогнулся от страшного удара – это он столкнулся с «Железным Вороном», который все же успел отрезать ему путь в море, приняв борт «в скулу», как говорят. Затрещали доски обшивки и ломающиеся весла, одновременно послышались крики боли – тем, кто не успел убрать весла, их рукоятями при столкновении переломали кости. Корабль закачался на поднятой волне, женщины невольно кричали, жмурясь – их болтало по камням, и даже было не за что ухватиться.

– Руби канат! – донесся еще один крик, едва пробившись сквозь плеск воды, вопли раненых и треск дерева.

Это с «Железного Ворона» бросили «кошки» – одна из них впилась в борт так близко от укрытия женщин, что они расслышали треск, когда железные когти вонзились в дерево, и ощутили толчок. Тут же по борту ударил топор, отсекая канат, но это мало помогло. Борт «Железного Ворона» был выше, и к тому же на нем было раза в полтора больше людей, чем обычно – готовясь к нападению, Харальд усилил его дружину за счет тех двух кораблей, что служили загонщиками.