Гуси к чужому обеду

— Не исключено — в будущем! — ответил Лавьер. — Сегодня я предлагаю вспомнить твою карьеру в Легионе…

— Это были незабываемые дни, с первого до последнего, какой конкретно тебя интересует?

— Тебе предлагали должность в разведке, ты не забыл?

— Я отказался.

— Офицерское звание тебе дали в расчете на перспективу, не пора ли отблагодарить?..

— Я всегда подозревал какой-то подвох в своей удаче…

— Коллега, ты все знал с самого начала…

(Ещё бы он не знал! Только вот ни в каком архиве не зафиксировано то истинное, за что Боксона направили в офицерскую школу. «Запомните: ничего не было!» — сказал тот седой капитан, сжигая в бронзовой пепельнице страшный доклад сержанта Боксона, собственноручно им отпечатанный без единой ошибки на посольском «Ремингтоне», с приложенной схемой захоронения останков вырезанного персонала госпиталя Красного Креста — изголодавшееся кочевое племя лакомилось человечьим мясом три дня, а племенной вождь не мог спокойно смотреть на длинные пшеничные волосы норвежской медсестры, и любовно хранил её высушенную голову, головы же других несчастных предполагалось продать на рынке тупым американским туристам — настоящий африканский сувенир, экзотика… «Стоп, никакого капитана не было!» — оборвал себя Боксон, не дав памяти добраться до мест, имен и фамилий… «Запомните: ничего не было!» — «Да, мой капитан!»)

Боксон достал из кармана пачку сигарет «Лаки Страйк», нарочито медленно закурил.

— Можно ли что-нибудь сказать о курильщике, узнав его любимый сорт сигарет? — спросил Боксон.

— Можно! — ответил Лавьер. — В Лондоне твой «Лаки Страйк» курят только агенты ЦРУ, а мой «Житан» — только бывшие легионеры… Дерьмо! — вдруг выругался он и усмехнулся. — Ну, конечно же! Гватемала! С самого начала надо было исходить из этого!..

— А если ты ошибаешься? — спросил Боксон.

— В декабре 73-го ты вляпался в какую-то странную перестрелку, с тобой тогда был американец… Он тебя завербовал?

— Нет! Святая правда — он меня не завербовал! Меня вообще никто и никогда не вербовал — кому я нужен?..

— Самая большая ценность в этом мире — люди, умеющие делать дело. Ты, кстати, зафиксирован даже в Интерполе…

— Подобное внимание мне льстит!..

— А что тебе ещё остается? Но все равно — у меня к тебе деловое предложение.

— Излагай!

— Министерство иностранных дел Французской республики нуждается в твоей помощи…

— А если я откажусь? Даже не начиная слушать…

— Твое имя упомянуто не только в уголовном деле о ранении американского гражданина, но также и в деле о взрыве в брюссельском отеле «Брюгге»… И расследование этих дел, кстати, может быть возобновлено…

— Архив Интерпола, должно быть, увлекательнейшее место!..

— Для тех, кто умеет внимательно читать. В том числе — и между строк…

— Шантажу нельзя поддаваться — так гласит учебник криминалистики!.. У министерства иностранных дел республики есть ещё какие-нибудь привлекательные для меня аргументы?..

— А что ты считаешь привлекательным для тебя аргументом?

— Прежде всего — подтверждение твоих полномочий, ибо такую фанеру, Боксон указал на удостоверение французского министерства, — за полсотни баксов мне нарисуют в любом портовом городе и даже скрепят личным факсимиле министра. Если ты действительно представляешь государственную структуру, то пусть мне выдадут французское разрешение на огнестрельное оружие — например, на револьвер «Смит-Вессон». И получить эту бумагу я должен вполне официально во французском консульстве. Устраивает?

— Черт, красивый ход! — Лавьер усмехнулся. — Твои приятели из Легиона называли тебя сумасшедшим, но когда тебе надо, ты проявляешь редкостное здравомыслие…

— Я — офицер, и во всех случаях должен быть умнее своих солдат, иначе грош мне цена…

— Позиция далеко не бесспорна, но предложение принимается! Что ж, с разрешением не должно быть сложности, французский паспорт у тебя есть. Двойное гражданство, наверное, очень удобно…

— Родители не хотели, чтобы я служил в армии, и потому записали меня англичанином…

— Что все равно не помешало тебе пять лет прослужить в Легионе… Что ещё?

— В дальнейшем мне потребуется письменное подтверждение моего права осуществлять военную службу за рубежом.

— Невероятно проблематично, почти невозможно, — наши чиновники никогда не возьмут на себя ответственность за твои африканские приключения… Ты ведь собрался воевать в Африке?

— Латинская Америка меня сегодня не интересует — все тамошние партизанские войны можно прекратить одним росчерком пера — земельная реформа и элементарные гражданские свободы сведут любое партизанское движение к элементарному бандитизму, а это уже не так страшно. Африка — вот где предстоят локальные конфликты! А без нейтрального ко мне отношения со стороны правительственных учреждений мой спокойный отдых во Франции будет невозможен — меня могут арестовать хотя бы в качестве благожелательного жеста какому-нибудь очередному африканскому президенту!

— Достойный ответ! Думаю, мы будем сотрудничать!..