Гуси-Лебеди

Как по-волшебству и впереди, справа и слева возник табун лошадей. Гривы полоскались по ветру, земля перешла на более мощную и высокую вибрацию. Кажется, даже слоны были бы невесомее.

— Вставай за спину, и не рыпайся, — крикнул Вик, выхватывая у Маши косынку и распуская узелок.

Табун начал обтекать их словно потоки речной воды валун. Их окутал запах горячего металла, кожи и терпкого пота, а потом один из коней остановился и ткнулся Вику в руку.

— Ах, ты ж мой хороший, — медленно и с чувством заговорил мужчина, встав чуть слева, на линии уха, под углом к голове. — Ты такой молодец, хочешь пирожок? Хочешь? Вкусный. Очень вкусный. Специально для тебя принесли. А можно нам прокатиться? Да тут недалеко, до дома. Тебе в ту же сторону. Вот спасибо. Ты мой золотой!

Продолжая разговаривать и нахваливать коня, Вик подсадил девушку на гладкий круп, и сам забрался следом.

— Как ты это сделал?

— Меня дед научил. Надо всё время дружелюбно разговаривать, и стоять вот так, чтоб коню тебя видно было. И вознаграждать за успехи. Передай мне ещё один пирожок. Вот ты умница, вот ты молодец. На тебе ещё. Вкусно. Вот молодец. Пошли-пошли, можно и по пути пожевать.

— Круто! А по сюжету предполагалось найти жеребёнка, дождаться пока он вырастет, объездить его, а потом как на транспорте и по делам?

— Не-не, слишком долго. Тайм-менеджмент такое не потерпит.

* * *

— Справились? Вот и молодцы, — впервые оказавшись внутри избушки путники поразились простору и чистоте. Огромная русская печь, белёная и аккуратная, светлые занавески, большой круглый стол с расшитой скатертью. В углу сама по себе жужжала и постукивала прялка, скручивая невесть откуда появляющуюся пряжу в нить. Старуха засуетилась возле печки, накрывая на стол: — Вот вам с пылу, с жару. Отведайте-ка моего ржаного пирожка с киселём.

— Мы не голодны, — брякнул Вик. Последнее время постоянные предложения что-нибудь перекусить начали его откровенно пугать.

— А я лучше с собой возьму, — сказала Маша.

— Мы деда ищем, бабушка. Не подскажите, где он может быть?

— А зачем ищёшь, милок? Он уже умер, с миром живых у него дел нет.

— Поговорить хотел… Спросить… А что, нельзя?

— Да можно, конечно, — со странным выражением посмотрела на него Баба-Яга, — только подумай как следует, почему тебе это так важно. Может всё-таки дело не в нём? — а потом со вздохом, протянула клубочек. — Как пользоваться нужно объяснять?

Глава 6. Змей Горыныч

— Слушай, получается, как только клубочек закончится, так я окажусь в Царстве мёртвых?

— Ну конечно. Это же Макошь, богиня судьбы. А нить в клубке — твоя жизнь.

— Баба-Яга? Макошь?

— Ну, да. Думаешь, зачем ей прялка? Она прядёт нить жизни для каждого человека. Вот она тебе твою нить жизни в клубочке и отдала. Как он весь размотается, так отмеренный тебе срок закончится, а значит, ты окажешься в Царстве мёртвых.

— Слушай. А логично. И насколько красиво придумано, — присвистнул Вик, прослеживая как кончик нитки останавливается, указывая вперёд.

На опушке под лесной яблоней сидел сухонький старичок и жонглировал яблоками. Если бы не движения рук, он бы полностью слился с безмятежным фоном, настолько умиротворённо выглядел. Словно единение с природой было не каким-то теоретически исследуемым феноменом, а существовало здесь и сейчас. “Всегда”, — подумал Вик и замер, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Он долго-долго стоял, не двигаясь, зачем-то пытаясь надышаться. Маша молчала и не торопила, лишь едва заметно вздрагивала. Словно шевелила губами либо безмолвно плакала.

— Дед, это ты? Как ты тут?

— Внучок! Ох! Ты ли это? Вырос-то как. Какой красивый стал! Какими судьбами?

— Я… я опоздал, дедуль. Не успел на твои похороны. Искал тебя, чтобы попрощаться. Прости меня.

— А чего так?

— В командировке был. С утра в гостинице услышал, что пришла смс-ка, но… поспешил на завтрак, потом собрался и выехал, а телефон достал только… только на заправке, когда до ближайшего аэропорта было как до Китая раком, — начал рассказывать Вик, чувствуя на губах соленую жидкость. Слова лились, а перед глазами вставали картины, ещё мгновение назад казавшиеся мутными и путаными воспоминаниями.