Гусиное перо (Пьесы)

К о н и. Позвольте, граф. Вы высказываете совершенно невозможный взгляд на роль председателя, и могу вас уверить, что я не так понимал эту роль, когда шел в председатели, не так понимаю ее и теперь. Председатель — судья, а не сторона, он держит в руках чашу со святыми дарами, он не смеет наклонять ее ни в ту, ни в другую сторону — иначе дары будут пролиты… А если требовать от председателя не юридической, а политической деятельности, то где предел таких требований, где определение рода услуг, которые может оказать иной, не в меру услужливый, председатель? Нет, граф! Я вас прошу не ждать от меня ничего, кроме точного исполнения моих обязанностей.

Ф о н  П а л е н. Тогда вот о чем я вас попрошу… Знаете что? Дайте мне кассационный повод на случай… На всякий случай. А?

К о н и (еле сдерживаясь). Что вы имеете в виду?

Ф о н  П а л е н. Ну, какое-нибудь незначительное нарушение процедуры.

К о н и. Я председательствую всего третий раз в жизни, ошибки возможны и, вероятно, будут, но делать их сознательно не стану, считая это совершенно несогласным с достоинством судьи и принимаю такое предложение ваше просто за шутку.

Ф о н  П а л е н. Нет, какая шутка?! Я вас очень прошу, вы это так умно сумеете сделать…

Кони молча поклонился и вернулся на свое место. Дзинь-дзинь!.. — звякнул колокольчик пристава.

К о н и. Господа присяжные заседатели! Судебные прения закончены, и вам предстоит произнести ваш приговор. Произносите его по убеждению вашему, глубокому, основанному на всем, что вы видели и слышали, и ничем не стесняемому, кроме голоса вашей совести. Напоминаю вам, что, если вы признаете подсудимую виновной, вы вправе признать ее также и заслуживающей снисхождения. Обсуждая основания для снисхождения, припомните раскрытую перед вами жизнь Засулич.

Фон Пален с игровой площадки делает Кони знаки: сперва возмущенные, потом умоляющие, потом негодующие и наконец, обессилев, опускается в кресло.

Обсудите дело спокойно и внимательно, и пусть в приговоре вашем скажется тот дух правды, которым должны быть проникнуты все действия людей, исполняющих священные обязанности судьи.

Присяжные встали и понуро, гуськом, прошли в комнату для совещаний. Пристав запер их на ключ.

Объявляю перерыв.

П р и с т а в (дзинь-дин!..) Перерыв!.. Но не для вас, уважаемая публика. Сидите на своих местах спокойно — во всяком случае, те из вас, которые могут сидеть спокойно, ешьте конфетки — те из вас, кто может есть конфетки, только вот курить, к сожалению, нельзя — пожарная охрана запрещает. И смотрите, и слушайте, внимательно слушайте, что происходит во время перерыва, пока присяжные там, запертые вот на этот ключ, думают…

Кони спустился на игровую площадку.

Ф о н  П а л е н. Помилуй бог! Анатолий Федорович, дорогой мой, что вы наговорили!..

К о н и. Долг председателя объяснить присяжным их права.

Ф о н  П а л е н. Государь ждет сурового приговора, а они вам сейчас напишут: «Виновна, но заслуживает снисхождения».

К о н и (устало). Мне представляется, что это не пошло бы вразрез с фактами.

Ф о н  П а л е н (ярясь). Никто вас не тянул за язык. Я не могу одобрить ваших действий.

Вошел  Л о п у х и н.

Л о п у х и н. На улице неспокойно. Можно ожидать беспорядков.

Ф о н  П а л е н. Вот видите!..

Раздался резкий звонок.

П р и с т а в. Ваше превосходительство! Присяжные звонят. Готовы-с!

Ф о н  П а л е н (обеспокоенно взглянул на часы). Так скоро?

П р и с т а в. Встать! Суд идет!

Вера, Кессель и Александров встали. Кони занял свое место. Все сели.

К о н и. Продолжаю заседание окружного суда. Господин пристав, пригласите господ присяжных.