Гусман де Альфараче. Часть вторая

Надеялся он и на то, что бедность и здравый смысл этой девушки могут обратиться ему на пользу; чувствуя свое одиночество и беззащитность, она, быть может, позабудет о суетном тщеславии и привыкнет со временем к мысли стать женой простого ремесленника; он надеялся, что она поймет, как честны и благородны его желания, и, подумав, согласится. С такими помыслами и заботами ждал он уплаты долга, но при этом отнюдь не торопил и не тревожил Доротею; напротив, старался завоевать ее дружбу, навещая ее на дому под разными предлогами: то будто желая полюбоваться ее искусными работами, то предлагая ее проводить. Заслужить доверие девушки — вот все, чего он пока желал, чтобы впоследствии легче было перейти к главному, а тем временем короткие минуты встреч помогали ему переносить тоску, мучившую его постоянно, когда он не видел перед собой этой сеньоры.

..Золотильщик держал себя при этом так умно и услужливо и вместе с тем так душевно, поступал во всем так хорошо и благородно, что вскоре завоевал все сердца, и посещения его не только не докучали, но стали желанными для всех подружек.

Одна из проживавших вместе с Доротеей молодых девиц, четырех родных сестер, была самой разумной и степенной; остальные глубоко почитали ее и слушались, ибо она была не только рассудительнее, но и старше всех. Мастер постарался снискать ее расположение и дружбу и постепенно открывал ей свои чувства к юной ее подруге, стараясь заручиться ее благосклонной помощью. Вскоре он вполне объяснил ей свои намерения и обратился с просьбой употребить все свое влияние и ум, чтобы надежды его не остались напрасными. Он просил эту девицу стать на его сторону и понемножку, исподволь победить возражения его избранницы; он же обещает служить ей, как только может, и повиноваться во всем беспрекословно.

Когда честный посредник без задних мыслей хлопочет о деле благородном и чистом, сила его доводов неотразима, и он без труда склоняет и убеждает, ибо ему нельзя не верить. Молодая сеньора несколько раз заводила об этом речь, да так успешно, что Доротея позволила себя убедить и последовала советам старшей подруги, привыкнув ей верить и повиноваться как родной матери; и, почтительно целуя ей руки, девушка предоставила подруге решить ее судьбу.

Вскоре отпраздновали и свадьбу на радость всем подружкам. Но счастливее всех был Бонифасио (так звали жениха). Завладев своим сокровищем, он считал себя самым богатым человеком на земле, ибо добыл себе такую жену, о какой не смел и мечтать: женщину более благородного звания и более редких достоинств, чем он заслуживал; к тому же нравом она была такова, что с ней он мог не тревожиться о своей чести и пребывать в мире и покое, не ведая ревнивых подозрений, кои могли бы нарушить его блаженство.

Жили они хорошо, в полном достатке, а более всего радовались чистой и глубокой любви, которую друг к другу питали. Он обычно проводил весь день в лавке, трудясь ради процветания своей торговли, а она сидела во внутренних покоях и занималась работами по дому и рукоделием, употребляя для своих вышивок часть золотой бити, изготовленной ее мужем. Доходы их все возрастали, и жили они в согласии и любви.

Однако лукавый не дремлет: для него нет ничего досадней, как видеть мир, царящий в добрых и согласных семьях; вот почему он так любит строить козни и расставлять ловушки, чтобы разрушить семейное счастье. Нечистый давно уже подстерегал эту бедную сеньору, задумав ее погубить или хотя бы посмотреть, как она оступится.

Посему, в гостях ли, в церкви ли, на проповеди, в дни больших праздников, во время причастия и даже на исповеди, нечистый дух старался смущать ее, подсовывая ей на глаза орудие своих бесовских козней — молодых щеголей, изящных, раздушенных и расфранченных, которые не давали ей проходу, всячески ее преследуя и добиваясь ее внимания. Однако усилия их были тщетны. Целомудренная женщина была сильнее всех искушений и добродетелью побеждала сие непотребство.

Она старалась как можно реже покидать свой дом и выходила на улицу лишь при крайней нужде и необходимости; и все же не могла избежать преследований, ибо воздыхатели караулили ее дверь денно и нощно, выискивая всяческие предлоги и ухищрения, чтобы ее увидеть, хотя ничего тем не достигали.

Среди кавалеров, искавших ее благосклонности, выделялся один, человек еще молодой, холостой и богатый, исполнявший в Севилье должность теньенте — судьи и начальника городской стражи.

Жил он напротив мастерской Бонифасио, в большом и богатом доме. Домик Доротеи был по сравнению с ним гораздо меньше и скромнее, и хотя стоял он на другой стороне улицы, но теньенте со своей крыши, террасы и из окон мог наблюдать за каждым шагом красавицы. Дошло до того, что она и Бонифасио не могли ни одеться, ни раздеться так, чтобы теньенте этого не видел, — тем более что они даже не подозревали, что он неотступно за ними следит.